Понимаете, это первый нож, который я делал. Убьет ли он Злого?
— Слухи, которые слышала, не проясняли, были ли вы дозорным или целителем. — Она из вежливости не упомянула «предателя», «дезертира», «изгнанного» или, совершенно очевидно, «сумасшедшего». — Откуда вы вообще знаете, как делать ножи?
— Мой старший брат — главный мастер по ножам в лагере Хикори в Олеане. Я немного нахватался у него, от случаю к случаю.
Ее брови изогнулись в некотором сомнении.
— Если мельтешить под ногами — это все что нужно, чтоб создать талант, мне бы везло куда больше с моими подмастерьями. — Но она взяла нож и открыла Дар, чтобы его проверить, прикладывая его по очереди к губам и ко лбу, с открытыми глазами и закрытыми. Даг наблюдал с тревогой.
Она мягко положила его обратно на стол.
— Ваша спиральность примерно в четыре раза сильнее, чем нужно, но он звучит и не выказывает признаков утечки. Не вижу причины, отчего бы ему не сломаться как положено, когда он подвергнется влиянию Злого. Подтверждаю, что он кажется необычно темным и несчастливым ножом, но заряженные ножи вообще редко радостно щебечут.
— Крейн был настолько близок к бешеному псу в человеческом теле, что разницы особой не было, но дураком он не был. Я думаю, ему понравилась ирония повесить это на мою шею, — признал Даг. Но, кажется, этот нож вполне безопасно одолжить; так он и сделает.
Влажный бриз, едва теплый, заставил кости слабо стукнуть под скатом. Вспомнив о другой надобности, он спросил:
— Нет ли у вас запасных чистых ножей? У моего брата обычно были. Там было всегда больше костей, чем сердец.
— Почему вы спрашиваете? — спросила она в ответ.
— Я сам сейчас без предназначенного мне ножа. Мой старый был… потерян. Я предполагал заменить его, как получится. Я предпочел бы сделать его сам, под лучшим контролем — если пожелаете, мэм.
— Кажется, вы немного за пределами проверочных заданий для подмастерьев, — Она кивнула на нож на столе. — Вы хотите обучиться искусству? Не знаю, посмею ли я украсть вас у Аркади.
— Нет, мэм. Я всего лишь хотел большей уверенности, если я когда-либо вновь попаду в такую ситуацию.
— Уверенность? Нервозность, я б это так назвала. — Она оглядела его с тревожащей смесью любопытства и неодобрения во взгляде. — Этот нож, привязанный к убитой женщине, кому-то принадлежал, и это были не вы. И вы взяли его без сомнений, не задумавшись ни на минуту.
— У меня была масса сомнений, мэм. Мне недоставало времени.
Она пожала плечами.
— Это не срочно. Попросите пожертвования у родственников по шатру.
— А вам не было оставлено костей для общих нужд? Или без имеющихся родственников?
Ее выражение лица и ее Дар стали чуть менее прозрачными.
— В настоящее время нет.
Другими словами, хитроумные олеанские парни пусть отправляются просить милостыню у себя дома. Возможно, он сможет, позже, если заслужит какое-то положение для себя в этом лагере.
Вейв глянула вниз. Наверх к ее хижине взбирались две девушки-дозорные, которых Даг встретил в первый день своего пребывания здесь на воротах. Длинноногая блондинка наполовину закрыла Дар и была отчего-то несчастлива. Они посмотрели с удивлением на Дага, и он несколько закрылся, сложил нож Крейна обратно в ножны и повесил на шею. Обе напарницы провожали его глазами.
— Привет, Тавия, Нита, — сказала сердечно мастер. — С чем вы пришли сюда?
— О, Вейв! — сказала Нита горестно. — Что-то ужасное случилось с моим заряженным ножом… Ну, он должен был стать моим заряженным ножом. Мой отец обещал его мне, когда я вернусь из Лутлии, но сегодня утром, когда его достали с полки… посмотри!
Она поднялась по ступенькам, вытащила из ножен нож, который сжимала в руках, и положила его на стол перед мастером. Сухое костяное лезвие треснуло, разделившись на две половинки. Следы оборванной работы с Даром еще держались на нем, но его спиральность и смерть, содержащаяся в ней, исчезли.
— Он клянется, что с ним было все в порядке, когда его последний раз убирали, и никто его не ронял… что с ним случилось? Вейв, ты сможешь починить его?
— О, дорогая, — сказала Вейв, беря нож. — Как стар он был, Нита? Это не моя работа.
— Я не знаю точно. Мой отец носил его, когда был моложе, и его дядя перед ним. Может, мы сделали что-то неправильно — может, его надо было маслом смазывать, или, или?..
Мастер перевернула лезвие, изучая раскол.
— Нет, разницы бы не было. Он попросту был слишком стар, Нита. Работа с Даром на ноже не может держаться вечно, знаешь ли.
— Я собиралась взять его в дозор завтра!
Дозор, к которому присоединятся Ремо и Барр. Вот и нашлись причины их срочного и добровольного желания выступить, одна блондинистая и одна рыжая. Даг не думал, что позволил улыбке проступить на своем лице, но Тавия, пытливо наблюдавшая за ним, вернула неуверенную полуулыбку.
— Можешь ли ты что-нибудь сделать? — продолжила Нита. — Неужели жертва моих родственников просто пропадет? Выброшенная на ветер?
Даг уже однажды был в такой сцене с расстроенным юным дозорным. Он сказал мягко:
— Если этот нож носили в дозоре много лет, она не выброшена, даже не будучи использованной на Злом. Он помогал вам все это время.
Нита посмотрела на него взглядом, говорящим «Ты кто такой, поганец, чтоб это говорить?»
— Но я могла взять его в Лутлию вместо того, который мне дала бабушка, и использовать в прошлом году на сидячем Злом, которого нашел мой дозор. И тогда у нас все еще был бы другой.
Большинство юных дозорных, которые меняются с севером Мертвого озера, привозят с собой заряженные ножи из дома; что-то вроде обычая, вознаграждения за обучение. Даг сам увозил заряженный нож в Лутлию дважды в начале своего длинного счета. Примерно половина дозорных возвращается, готовые принять расширившиеся обязанности. Ножи не возвращаются. Устойчивый поток жертвования, текущий на север.
— Ты не можешь этого знать, — успокаивала ее Вейв. — Думаю, нож, который ты взяла с собой, также был очень стар, разве нет? Их судьбы могли просто поменяться.
— Тогда, может быть, мне стоило забрать оба. — Но руки Ниты разжались и она вздохнула. Она добавила противоречиво: — Не знаю, когда мне выдастся шанс получить другой. Все мои родственники отвратительно здоровы.
Юмор дозорных, но Тавия добавила более серьезно:
— Никто здесь не хочет жертвовать. Никто в моем шатре не даст мне заряженный нож, потому что его ни у кого нет. Мама даже не дает мне разрешения привязать ко мне чистый! Она говорит, я слишком молода. Нита клянется, что в Лутлии говорят, что если ты достаточно взрослый для дозора, то ты достаточно взрослый для жертв.
«В Олеане тоже». Даг подумал о своем двоюродном брате-дозорном, который принес жертву в девятнадцать. «Слишком молодым.» Обе стороны этого спора казались Дагу правыми, что несколько перекосило ему разум. А может, это было его сердце.
Заставив себя говорить, чтоб повернуть юных дозорных в более оптимистичную сторону, Даг полюбопытствовал:
— Так значит, завтра вы будете командиром дозора?
— Пока нет, — сказала Нита мрачно, затем добавила, — но наш лагерь обещал мне следующее вакантное место.
— А как много дозоров вокруг Русла Новолуния?
— Восемь, когда мы в полной силе. — Она нахмурилась, глядя на него. — Вы забавный человек. Те парни из Олеаны говорят, что вы одержимы крестьянами.
— Вам следовало бы зайти к Аркади и поговорить с моей женой Фаун, — сказал Даг суховато из-за ее тона. — Вы можете померяться убийствами Злых. Она также убила одного, Барр или Ремо не рассказывали
