– Ну, я с Ди Ди. – СДиДи?
– Ну, да…
– Я знала, что ты позвонишь по этому номеру, – сказала она, – я же тебе сказала, что позвонишь!
Ди Ди стояла рядом.
– Скажи ей, пожалуйста, – попросила она, – чтобы дала мне до сентября.
– Забудь о ней, – говорила Лидия. – Ну ее к черту. Приезжай сюда со мной повидаться.
– Я же не могу все бросить только потому, что ты позвонила. А кроме того, – добавил я, – я даю Ди Ди до сентября.
– До сентября?
– Да.
Лидия завопила. Долгим громким воплем. Потом бросила трубку.
После этого Ди Ди не пускала меня домой. Как-то раз, когда мы сидели у меня и просматривали почту, я заметил, что телефонная трубка снята.
– Никогда так не делай, – сказал я Ди Ди.
Она возила меня на длинные прогулки по всему побережью. Брала путешествовать в горы. Мы ходили на гаражные распродажи, на рок-концерты, в кино, в церкви, к друзьям, на ужины и обеды, на представления иллюзионистов, пикники и в цирки. Ее друзья фотографировали нас вместе.
Путешествие на Каталину оказалось кошмарным. Я ждал вместе с Ди Ди на причале. Бодун меня мучил подлинный. Ди Ди нашла алказельцер и стакан воды. Помогло же только одно – молоденькая девчонка, сидевшая напротив. С прекрасным телом, длинными хорошими ногами и в красной мини-юбке. К этой мини-юбке она надела длинные чулки, пажи, а под низом виднелись розовые трусики. Даже туфли на высоком каблуке у нее были.
– Ты ведь на нее смотришь, правда? – спросила Ди Ди.
– Не могу оторваться.
– Она профурсетка.
– Конечно.
Профурсетка встала и пошла играть в пинбол, виляя задницей, чтобы помочь шарикам попадать куда нужно. Потом села снова, приоткрыв еще больше, чем раньше.
Гидросамолет сел, разгрузился, а затем мы вышли на пирс ждать посадки. Гидросамолет был красным, постройки 1936 года, с двумя пропеллерами, одним пилотом и 8 или 10 местами.
Если не травану в этой штуке, подумал я, можно считать, что я обул весь мир.
Девчонка в мини-юбке садиться в него не стала.
Ну почему каждый раз, когда видишь такую бабу, ты всегда с какой-то другой бабой?
Мы сели, пристегнулись.
– О, – сказала Ди Ди, – здорово! Пойду посижу с летчиком!
– Давай.
И вот мы взлетели, и Ди Ди встала и пересела к летчику. Я видел, как она болтала с ним, себя не помня. Она поистине наслаждалась жизнью – или же просто делала вид. В последнее время мне это было по барабану – это ее возбужденное жизнелюбие: меня она несколько раздражала, но по большей части я не ощущал ничего. Мне даже скучно не было.
Мы полетели и приземлились, посадка оказалась грубой, мы пронеслись низко мимо каких-то утесов, нас тряхнуло и поднялись брызги. Как в моторной лодке сидишь. Затем мы дотелепались до другого пирса, и Ди Ди вернулась и рассказала мне про гидросамолет, летчика и их беседу. Из палубы там вырезали здоровенный кусок, и она спросила пилота:
– А это безопасно? И тот ответил:
– А черт его знает.
Ди Ди заказала нам номер в гостинице на самом берегу, на верхнем этаже. Холодильника не было, поэтому она купила пластмассовую ванночку и напихала туда льда, чтобы я мог студить пиво. Еще в номере стоял черно-белый телевизор и была ванная. Класс.
Мы пошли прогуляться вдоль берега. Туристы наблюдались двух типов: либо очень молодые, либо очень старые. Старые везде расхаживали попарно, мужчина и женщина, в сандалиях, темных очках, соломенных шляпах, прогулочных шортах и рубашках диких расцветок. Жирные и бледные, с синими венами на ногах, лица их вспухали и белели на солнце. У них все ввалилось, со скул и из-под челюстей свисали складки и мешочки кожи.
Молодые были стройны, точно их отлили из гладкой резины. Девчонки безгрудые, с крошечными задиками, а мальчишки – с нежными мягкими лицами, ухмылялись, краснели и смеялись. Однако все выглядели довольными: и студенты, и старики. Делать им было почти нечего, но они нежились на солнышке и казались осуществленными.
Ди Ди пошла по магазинам. Она ими наслаждалась – покупала бусы, пепельницы, игрушечных собачек, открытки, ожерелья, статуэтки, и похоже было, что торчит она абсолютно от всего.
– У-у-у,
Ди Ди купила клетку с двумя неразлучниками, и мы вернулись в гостиницу. Я открыл пиво и включил телевизор. Выбор был ограничен.
– Пойдем еще погуляем, – предложила ДиДи. – Так хорошо снаружи.
– Я буду сидеть здесь и отдыхать, – сказал я.
– Ты не против, если я без тебя схожу?
– Валяй.
Она поцеловала меня и ушла. Я выключил телевизор и открыл еще пиво. На этом острове делать больше нечего – только напиваться. Я подошел к окну. На пляже подо мной Ди Ди сидела рядом с молодым человеком, счастливая, болтала, улыбалась и размахивала руками. Молодой человек ухмылялся ей в ответ. Хорошо, что я не участвую в этой фигне. Я рад, что не влюблен, что не счастлив от всего мира. Мне нравится быть со всем остальным на ножах. Влюбленные часто раздражительны, опасны. Утрачивают ощущение перспективы. Теряют чувство юмора. Превращаются в нервных, занудных психотиков. И даже становятся убийцами.
Ди Ди не было часа 2 или 3. Я немного посмотрел телевизор и на портативной машинке напечатал пару-тройку стихотворений. О любви – о Лидии. Спрятал их в чемодан. Выпил еще пива.
Потом постучалась и вошла Ди Ди.
– О, я
– В самом деле неплохо. Мне бы твой дар откапывать интересных людей.
– Съездишь завтра? Там можно весь день за доллар кататься.
– Я пас.
– Написал что-нибудь сегодня?
– Немножко.
– Хорошо?
– Этого никогда не знаешь, пока восемнадцать дней не пройдет.
Ди Ди подошла и посмотрела на попугайчиков, поговорила с ними. Хорошая она женщина. Мне нравится. По-настоящему за меня беспокоится, желает мне только добра, хочет, чтобы я хорошо писал,
