информации, перебирания ягод, нанизывания бус, изготовления вышивки, или, если хотите, укладывания парашюта.
– Эми Иллерталер, – говорит Блумберг, поднимает взгляд от картонного четырехугольничка и смотрит на Райнера.
Райнер пожимает плечами.
– Пятнадцати лет сбежала из родительского дома, чтобы работать у Эрика Хартконнера.
– В тысяча девятьсот восемьдесят пятом году? – говорит Райнер и поднимает брови.
– Именно так, – говорит Блумберг и сверяется с визиткой Эми Иллерталер, хотя на визитке дат жизни не пишут. – За минувшие двадцать лет прошла путь от операционистки до синдицированного менеджера.
– Что за должность?
– Связь между подразделениями и кадры, – объясняет Блумберг. – В сущности, отдел кадров, только более творческая работа. То есть, она знает каждого работника по имени, знает все взаимоотношения, кто чем занимается. Устраняет конфликты. Ну… как бы неформальный лидер, что ли, всего коллектива. И первый фильтр для всех работников, кто приходит в компанию.
– Она в пятнадцать лет сбежала из дома, чтобы работать в RHQ? – не верит Райнер.
– Двадцать лет тому назад RHQ была не то что теперь, – качает головой Блумберг. – Я и сам хотел тогда там работать.
Райнер знает: Давид Блумберг когда-то торговал облигациями в Лондоне, почти шесть лет. Но это было тогда, когда… это было еще до Ямайской конференции. В общем, седая древность.
– Значит, в пятнадцать лет… – повторяет Райнер, вчитываясь и вглядываясь. – Интересно! – и он поднимает глаза на Блумберга. – Она замужем, дети есть?
– Нет.
– Ага!… – говорит Райнер задумчиво.
Блумберг оборачивается к Райнеру и говорит ему:
– Дух, – говорит Блумберг. – Главное – дух. Без этого ничего не будет. Вдох – и – рраз!…
Блумберг делает рукой такой жест, будто хватает кого-то за глотку, потом поворачивается, и они выходят.
– Здравствуйте, фрау Иллерталер, герр Биндинг, – говорит Блумберг. – Проходите, пожалуйста, вот сюда.
Солнце светит в четыре окна зала для заседаний Комиссии. Воздух забит светом, мелкой и тонкой пылью. Климат-контроль бесшумно включается под потолком.
– Правду, и только правду, – эхом повторяет Эми Иллерталер спокойно и слегка оттеняет сказанное милостивой улыбкой.
Члены Комиссии начинают невпопад задавать вопросы. У каждого из них они свои: одни расспрашивают Эми о работе, другие задают технические вопросы о том, как устроена система клиентских счетов, третьи – об убийстве Кнабе, четвертые – о предполагаемом местонахождении де Грие и Вике Рольф.
Эми отвечает за всех сразу. Уцепиться не за что. Ведь это же Эрик Хартконнер, господа, сам Эрик Харт, говорит всем своим видом Эми Иллерталер, и как вам вообще не стыдно задавать мне подобные вопросы.
– Скажите, де Грие часто так вот неожиданно уезжает?
– Видите ли, у него, кроме руководства нашим дилинговым центром, есть еще кое-какие обязанности. Я имею в виду то, что называют «личными продажами», – терпеливо объясняет Эми Иллерталер. – Это личные продажи услуг нашей компании. Есть крупные клиенты, с которыми у де Грие очень хорошие отношения. И эти хорошие отношения можно достаточно точно количественно оценить. Поэтому, когда у наших крупных клиентов возникает потребность увидеть де Грие, – это случается не часто, обычно, как сейчас, в конце квартала или полугодия, – он едет и общается с ними. Именно это сейчас и произошло. Де Грие не нашел меня, когда уезжал, но вечером, с дороги, он позвонил мне и предупредил, что не появится в понедельник. Боюсь, теперь найти его будет не просто, – констатирует Эми.
Члены комиссии переглядываются.
– Скажите, а то, что его отдел потерял такую уйму денег в понедельник вечером, – это не могло как-то… его… расстроить?
– О, разумеется, мы все просто в бешенстве. Вы знаете, Эрик… герр Хартконнер, как член Ассоциации инвестиционных компаний, уже направил в адрес руководства биржи коллективное письмо, под которым подписалось семьсот пятьдесят четыре руководителя…
– Да-да, я понимаю. А скажите, Эми: Вике Рольф тоже уехала по делам?
– О, да, – отвечает Эми, не задумываясь. – По делам.
О, Эми Иллерталер держит лицо.
– Если нет вопросов, позвольте перейти ко второй части, – говорит адвокат Эми.
– Нет-нет, – негромко говорит Давид Блумберг. – Не могли бы вы все-таки прояснить для меня поподробнее, что происходит с руководством отдела финансовой архитектуры и дилингового центра? Де Грие исчез, причем для нас, в отличие от вас, Эми, абсолютно очевидно, что поехал он ни по каким не по делам…
Члены комиссии принимают озабоченный вид.
– …не по делам, – гнет Блумберг, повышая голос, – а поехал он кататься с девицей, конкретно – со стажеркой его же отдела Манон, которую вы в тот же самый день зачислили на работу. Далее: Вике Рольф также, по вашим словам, уехала по делам, при этом мобильный телефон у нее не работает. Ну и, наконец,
