Отряд горбуна и в самом деле застиг подрывников врасплох. Стражники даже не стреляли.
– Мекиль только что был, – сказал один из техников, пока люди горбуна разоружали стражу. – Велел спешить.
– И не сказал, куда побежит?
– Разве у него спросишь?
Горбун связал пленным руки, вооружил техников и повел людей к баррикаде Рази, чтобы напасть на стражников сзади.
А Мокрица брел по туннелю, не смея зажечь фонарь и чувствуя, как опасность подстерегает его. Когда он увидел впереди огонек, то присел у стены и выставил вперед руку с пистолетом.
Огонек приближался медленно, и луч фонаря шарил по стенам, словно владелец фонаря был напуган и не уверен.
– Кто ты? – спросил Мокрица. – Если не ответишь, стреляю!
– Господин Мекиль! – донесся голос. – Это вы, господин Мекиль?
– Я.
Мокрица вышел на середину прохода. Шел Джинь. Нельзя показывать страха. Они все послушны, пока тебя боятся.
– Ну что там?
Мокрица не ждал добрых вестей.
– Их нет.
Джинь как-то обмяк, ослабел.
– Я не думал, что увижу вас, – сказал он. – Я боялся, что вас уже нет.
– Не пори чепуху, – оборвал его Мекиль. – Объясни толком. Они побили бунтовщиков?
– На баррикаде стоит прожектор и светит вдоль туннеля. Не подойти. Я сначала думал, что наши там. Ведь прожектора только у нас. Я пошел по туннелю, а они стали в меня стрелять. Я стал кричать, что я свой, что я от вас. А они стали смеяться и кинули мне вот это. И сказали, чтобы я отнес вам, господин Мекиль. Они оскорбляли и меня и вас, господин Мекиль.
За словами Джиня слышалась мольба: «Разубедите меня, всемогущий господин Мекиль. Этого же не может быть!»
– Дай то, что тебе передали для меня.
Джинь достал из кармана мешочек и протянул Мокрице, рука дрожала. Мешочек был увесистый. Мокрица развязал его, и на ладонь ему высыпалась кучка блестящих опознавательных знаков погибших стражников. Мокрица отшвырнул горсть знаков в сторону, и они дробью простучали по стене туннеля.
– Все ясно, – сказал Мокрица. – Измена. – Он не был уверен, что в самом деле была измена. Но так надо было сказать. – И мы их жестоко покараем.
Слова и, главное, тон успокоили Джиня.
– Так точно, господин Мекиль.
Джинь не задумывался, почему директор в одиночестве разгуливает по темным туннелям. Наверно, в этом был смысл, недоступный пониманию агента.
Мокрица пошел вместе с Джинем обратно к штабу.
– Они идиоты, – сказал он. – Они проникли с помощью измены в наши ряды и смогли заманить один из наших отрядов. Но вместо того чтобы наступать, они сидят за баррикадой.
Джинь послушно кивнул.
– Они не знают правил войны, – продолжал Мокрица. – Их никто не учил этому. Главное – быстрота, и мы их обгоним.
Важно было предупредить засаду, которая не принимала участия в бою и ждала, когда убегающие бунтовщики попадутся в ловушку. Если Мокрица сумеет вывести стражников оттуда, не все проиграно. А здесь бой кончился. Мокрица не верил в возможность поражения, но, когда оно стало реальным, он мысленно поблагодарил судьбу, спасшую его, и стал планировать снова. Он был человеком действия.
– Джинь, – сказал он тихо, когда голоса затихли вдали. – Если ты сможешь сделать, что я тебя попрошу, то будешь жить на верхнем ярусе и станешь богаче Калгара.
– Слушаюсь, господин Мекиль.
– Возьми этот ключ. У нижнего лифта стоит преданный мне человек. Когда он увидит ключ и услышит от тебя слова: «Посланник бога Реда», он поможет тебе подняться на Главный ярус. Там у входа в лифт ждет инженер. Он тоже знает про ключ. Ты передашь ему, что Мекиль сказал: «Пора». Ясно ли тебе?
– Мне все ясно, господин Мекиль. Я скажу патрулю: «Посланник бога Реда», а инженеру на Главном ярусе скажу: «Пора».
– Беги. И помни, что я караю обманщиков смертью. А преданных мне людей награждаю так, как не сможет наградить Совет директоров.
Джинь повернул обратно и затрусил по коридору.
Мокрица думал о Спеле-младшем. Спел знал о плане. Спел был жив. И Спел был замешан в деле с Крони – сбежавшим трубарем. Сейчас он вернется в штаб и уберет Спела.
