Отец. А меня в сущности никто и не задерживал. Какой ужас, это все произошло совершенно неожиданно!
Мать. Ты знаешь? Да? Только что объявили, что президента освободили от его обязанностей, а местонахождение его неизвестно.
Отец. Наверное, они его застрелили.
Мать. Временно обязанности президента будет исполнять маршал авиации Ахмет Рустамов. Ты его знаешь?
Отец. Рустамов. Я его только что видел.
Мать. Там?
Отец. Разумеется.
Мать. Я приехала сюда, когда они уже вошли. Я очень испугалась за тебя. Ведь они могли взревновать и убить тебя.
Отец. Все обошлось, все обошлось.
Мать. А этот телефонный звонок? Лидия сказала, что звонила эта шлюха, ты представляешь, какая наглость?
Отец. Это правда. Она очень хотела подружиться с Лидой. И с тобой хотела поговорить.
Мать. Какая наглость! Я бы растерзала ее этими руками.
Отец. Но ведь она не хотела такой жизни. Ей ее навязали.
Мать. Все проститутки говорят, что они – жертвы обстоятельств. А я тебе скажу, что тысячу раз труднее остаться порядочной женщиной и не продаваться озверевшим самцам.
Отец. Все не так просто, как ты представляешь. Черное – черное, белое – белое.
Мать. А у нее серо-буро-малиновое. Ах, как это глупо! Ты раньше говорил, что у тебя ни с одной женщиной не было, как со мной. А теперь все изменилось, да?
Отец. У нас с тобой это было так давно!
Мать. Для меня – вчера. Но ты не сознался.
Отец. Мне не в чем сознаваться.
Мать. Я должна благодарить маршала авиации?
Отец. Отчасти да.
Мать. А я так за тебя боялась. (Подходит ближе, берет мужа за рукав.) Ты знаешь, я шарф с собой взяла. У тебя горло слабое, а сейчас такие прохладные ночи стоят…
Она достает из сумки шарф и начинает завязывать его на шее мужа. Тот покорно стоит.
Отец. Как дети?
Мать. Дети? Не знаю, я им не сказала, что пошла к тебе.
Отец. Мари, а ты знаешь, что я сделал? Я попросил у маршала место в авиации для Руслана.
Мать. Только не в авиации. Это слишком опасно.
Отец. И так неловко получилось. Будто я продал им Басю за место для сына. И они заметили. Этот Пец заметил. Но мне сказали, что я могу прийти в пятницу, с восьми до трех.
Мать. Ты о ней все еще помнишь?
Отец. Ты ее совсем не знаешь. Она очень порядочная и добрая девушка.
Мать. Замолчи, если ты не хочешь, чтобы я тебя убила!
Отец. Мари, как тебе не стыдно! Я тебя не обманываю, у нас с Басей не было близости…
Мать. Вы просто не успели. Я по глазам вижу, что не успели. Вас прервали. Ах ты, старый развратник, – сколько ты студенток перепортил? Дядя Сима мне обо всем рассказывал.
Отец. Неужели ты слушала этого идиота?
Мать. Да, слушала. Всегда его слушала.
Отец. Он мне всю жизнь завидовал.
Мать. Я так больше не могу! Ты мысленно с ней – я чувствую, что ты думаешь о ней.
Отец. Ей сейчас плохо.
Мать. Я пришла, чтобы сообщить тебе, что я тебе изменяла. И неоднократно. Я даже не знаю, твой ли сын Руслан. Ты меня слышишь?
Отец. Господи, помолчи, Маша, ты в истерике, ты потом будешь жалеть о том, что говорила такие ужасные вещи! Пойдем отсюда, может, поймаем такси?
Мать. Ты не веришь, что я тебе изменяла? Я тебе изменяла даже с твоим братом, потому что ты всегда
