— Что случилось, механик? — спросил капитан Полосков.
— Случилось чудо, — ответил Зеленый дрожащим голосом. — Я видел живое привидение моей бабушки. Оно здесь было!
— Почему ты думаешь, что это привидение? — спросил капитан.
— А что я еще могу думать, — удивился механик, — если моя бабушка скончалась в прошлом году?
— Может, это была не бабушка, — спросил Пашка, — а просто похожая на нее старушка?
— Откуда здесь похожая на нее старушка, да еще с любимой брошкой бабушки на груди и ее бирюзовыми серьгами в ушах? Наверное, я сошел с ума. Я же предупреждал вас — не опускайтесь на эту планету притворщиков. Это хорошо не кончится.
— Как ты сказал, Зеленый? — спросила Алиса. — Планета притворщиков?
— Вот именно.
— А скажи мне, пожалуйста, — попросила Алиса, — не было ли у тебя случайно фотографии любимой бабушки с собой?
— Есть фотография, — сказал механик. — Я хотел писать о бабушке воспоминания и поэтому взял с собой ее фотографию, чтобы лучше вспоминалось.
— А где эта фотография?
— В бумажнике, где еще ей быть?
— Покажи, пожалуйста, — попросила Алиса.
— Ну вот, смотри. — Зеленый никак не мог понять, зачем Алисе фотография привидения, но взял со столика бумажник, раскрыл его и залез пальцами в боковое отделение.
— Странно, — произнес он. — Совсем странно. Ты, Алиса, не брала фотографию бабуси?
— Нет, она не брала, — сказал Пашка Гераскин. — И я не брал. Никто из нас не брал. Зато я знаю, кто взял.
— А я еще знаю зачем, — сказала Алиса.
— Так расскажите же! — взмолился механик.
— Я во всем виновата, — сказала Алиса. — Я ей сказала.
— Это так, — согласился Пашка.
— Что сказала? Кому сказала? — потребовал Зеленый.
— Если вы пойдете за мной, — сказала Алиса, — то тайна разгадается сама по себе.
И все послушно пошли к служебной лестнице, спустились на этаж и остановились перед дверью с табличкой «Служебное помещение».
Алиса постучала и сразу вошла.
Это была почти пустая комната. В ней стоял диван, стол и висела полка с различными шампунями и чистящими средствами.
На диване сидела сгорбленная старуха и горько плакала.
— Заноза! — громко позвала ее Алиса. — Перестаньте умываться слезами и объясните нам, зачем вам это понадобилось?
— А затем, — ответила старуха сквозь слезы, — что это моя большая любовь.
— Вы ошиблись, — сказала Алиса. — Механик Зеленый относится к вам с уважением и хранит вашу память. Но вовсе вас не любит.
— Не может быть! — ответила бабуся. — Вы сами сказали, что люди носят фотографии самых любимых девушек в своих бумажниках. Вот я и нашла.
— Возвращайтесь в обычный облик, — велела Алиса, — и отдайте механику Зеленому фотографию.
Старуха встала и на глазах у всех начала превращаться в хорошенькую курчавую и страшно заплаканную горничную Занозу.
Превратившись, горничная достала из кармашка передника небольшую фотографию и протянула Алисе.
— Но зачем? — недоумевал Зеленый. — Зачем ты это сделала, юное создание?
— Алиса сказа-а-а-ала…
Все обернулись к Алисе.
— Так и было, — призналась Алиса. — Я сказала этой девушке, что наши мужчины порой носят в бумажниках фотографии любимого человека.
— Я думала, — прошептала горничная, — что господин Зеленый любит эту женщину, что он увидит ее и скажет, ах как я тебя люблю! А это я внутри этой женщины!
— Вот, — сказал Зеленый. — Я же предупреждал!
Но кого он предупреждал и в чем он предупреждал, он забыл сказать.
С горя он в тот же вечер возвратился на «Пегас» и не сходил с него ни на минуту до самого отлета. Так он боялся вновь увидеть привидение своей бабушки.
Он даже не покинул корабль, когда через несколько дней тысячи обитателей планеты Миллениум пришли провожать гостей с Земли, которые вернули домой редчайшую пернатую кошку.
Из вежливости и от переполнявших их чувств милленийцы превратились… В кого бы вы думали?
А вот в кого.
На площади стояло две тысячи триста сорок Алис.
Шестьсот два Пашки Гераскина.
Не считано профессоров, Полосковых и механиков Зеленых. Механиков было, пожалуй, больше всех, потому что его рыжая борода нравилась девушкам на планете.
Глава 7. Другой Пашка
Наконец кончились речи, перестали играть оркестры, капитан Полосков закрыл люк «Пегаса». Пора было расходиться по своим местам для взлета.
Механик Зеленый занял кресло у пульта рядом с креслом капитана.
Сзади в ряд стояли взлетные кресла пассажиров: профессора Селезнева, Алисы и Пашки.
Алиса уселась в кресло и увидела, что место рядом пустует. Где Пашка?
А Пашка почему-то стоял рядом с механиком Зеленым и, не отрываясь, смотрел на него.
— Пашка! — окликнула его Алиса. — Ты что, забыл, что ли? Мы же стартуем!
— Да, разумеется, — ответил Пашка. А потом добавил странным голосом: — Ах, какой красивый механик!
Страшное подозрение закралось в душу Алисы.
— Пашка! — прошептала она. — Ты — это ты?
— Вот именно, — ответил Пашка, но взгляда от механика не оторвал.
Механик был занят подготовкой к взлету и не обращал внимания на Гераскина.
— Пашка, — повторила Алиса. — Скажи мне, сколько будет шестью восемь?
— Шестьдесят восемь, — сказал Пашка.
— А восемью шесть?
— Восемьдесят шесть, — ответил Пашка.
— Так-так, — сказала Алиса. — Диагноз подтверждается. А скажи-ка, как зовут твою маму?
— Отстань! — отмахнулся Пашка.
— Забыл?
— Я — сирота, — сказал Пашка. — У меня нет ни мамы, ни папы, ни бабушки.
— Я думаю, что это им будет приятно узнать, — сказала Алиса.
— Не мешай! — ответил Пашка.
Тут Селезнев увидел, что дети стоят, а корабль вот-вот стартует, и сказал:
— Ребята, вы забыли, что надо занять свои места? Алиса! Паша!
— Он не Паша, — сказала Алиса.
