Медбратья подняли с носилок саженец дуба и, держа его вчетвером, поставили в яму.
Медвнучата принялись сыпать в яму чернозем, а медплемянник ждал поодаль, чтобы полить саженец из лейки.
«Ну и что? — хотела спросить Алиса. — Зачем вы все это делаете?»
Но она не спросила, потому что ее опередил доктор.
— Как самочувствие, пациент? — спросил он. — А ты шмыгни носом, шмыгни, не стесняйся, здесь все свои, все медики.
Алиса шмыгнула и сказала:
— Кажется, мне лучше. Я уже могу дышать носом.
— Вот именно! — обрадовался доктор. — Наша медицина — лучшая в Галактике.
Медсестра проверила, хорошо ли посадили дубок.
Потом доктор подошел к дубку. Он позвал Алису.
— Ну и как? Нравится тебе наше лекарство? — спросил доктор.
— Нравится. А почему это дерево называется лекарством?
— А потому что ты уже выздоровела. Можешь выкинуть на помойку свой носовой платок.
И в самом деле — следа от насморка не осталось!
— Если это вы сделали, — сказала Алиса, — значит, у вас и на самом деле замечательные лекарства.
— Тогда пошли пообедаем, — сказал доктор. — Я страшно проголодался.
Алиса согласилась с доктором. Она тоже проголодалась. Пока у нее был насморк, есть не хотелось, а сейчас — даже кастрюлю супа бы съела, а как вы знаете, ни один нормальный ребенок добровольно суп есть не будет. Когда я был маленький, то мама говорила: «Надо обязательно есть суп, это полезно!» А когда я отказывался, она добавляла: «Не могу же я тебя одними сосисками кормить!» Как вы понимаете, я любил сосиски и не любил суп.
Стол был накрыт в саду в тени яблони.
— Как ты относишься к блинам со сметаной? — спросил доктор.
— Отлично отношусь.
Тут же к столу подошла медсестра, только она уже переоделась в нормальное платье. Она несла миску, в которой целой горой лежали горячие блины. За ней шли два медбрата. Первый нес миску со сметаной, а второй — масло и большую банку варенья, которое пахло земляникой так сильно, что Алиса чуть было не вырвала банку из его рук.
— Погоди, — сказал доктор Ужнеболит. — Сначала спой.
— Но я не знаю ваших песен!
— Спой земную песню, только погромче. Я тебя прошу и даже умоляю.
Из-за куста выскочила собака. Она встала на задние лапы. В передних она держала гитару.
Алиса не очень хороший певец, но нельзя же отказать хозяевам дома, которые тебя вылечили от ужасной болезни.
— Вы хотите что-нибудь современное, — спросила Алиса, — или вам спеть старинную песню?
Доктор ответил не сразу. Как будто прислушивался.
Потом решительно ответил:
— Что-нибудь горячее, мексиканское! Мы слышали о таком народе, который пляшет и поет.
Алиса было удивилась, ведь отсюда так далеко до Земли!
Но собака, которая уже начала играть на гитаре, негромко сказала:
— Ничего удивительного. К нам привозят мексиканские сериалы. Поэтому мы с интересом следим за жизнью дона Хуана с сеньорой Хуанитой.
Алиса не сразу вспомнила мексиканскую песню. Не так уж часто ей приходится петь, а уж мексиканские песни совсем редко. Но потом она вспомнила, что, когда она была маленькой, домашний робот Поля укачивал ее песней «Кукарача», которая совершенно не годилась в колыбельные, зато нравилась всем роботам.
— «Ах, кукарача!» — начала она, и собака тут же подхватила песню на гитаре, а стая черных орлов спустилась на ветки деревьев и стала покачиваться на ветвях.
Когда Алиса кончила петь, с яблони посыпались небольшие красные яблоки.
— А теперь ешь блины, — сказал доктор.
Но есть было трудновато, потому что орлы тоже стали петь «Кукарачу».
— Не обращай внимания, — сказал доктор. — Наша жизнь имеет преимущества, но и недостатки. Не бывает же, чтобы все было хорошо.
При этих его словах птицы перестали петь и, шумно ударяя крыльями по воздуху, понеслись к облакам, собака перестала играть на гитаре и скрылась в кустах, а солнце зашло за тучу.
Стало темнее. Собирался дождь.
— Доедай быстрее, — попросил доктор, — и пошли в дом.
Алиса положила на тарелку еще три блина и полила их сметаной.
— Скорей! — приказал доктор. — Будет дождь. Она, видите ли, обиделась!
— Кто обиделся? — Алиса уже устала от этих загадок.
— Планета. Не стоило мне о недостатках говорить.
Они только успели войти внутрь больницы, как по стеклам застучали капли дождя.
Алиса доедала блины в кабинете доктора.
Сам доктор стоял у окна, смотрел на газон, на дубок, только что посаженный медсестрой, и напевал себе под нос: «Ах, кукарача, ах, кукарача…»
— Доктор Ужнеболит, — спросила Алиса. — Скажите, а как вы мой насморк вылечили?
— Просто посадили дубок, вот насморк и прошел.
— Я ничего не понимаю, — сказала Алиса. — Может, я совсем глупая стала. А то получается, в огороде бузина, а в Киеве дядя.
— Красиво говоришь, но загадочно, — сказал доктор. — Я не знаю, что делает твой дядя в Киеве. Что такое огород — я слышал, там морковка растет, а что в Киеве растет?
— Арбузы, — сказала Алиса.
— А что такое арбузы?
Алиса не стала дальше объяснять, а сказала:
— Расскажите мне про насморк, и тогда я вам расскажу про арбузы.
— Что ж, справедливо, — ответил доктор. — Ведь сколько планет, столько проблем. Маленькая планетка — маленькая проблемка, а большая планета — жуткая проблема.
— А вы?
— А мы — средних размеров планета. Даже, скорее, небольшая. Хотя и население у нас относительно небольшое. Редкое, можно сказать, население. Правда, раньше было иначе.
И доктор Ужнеболит грустно вздохнул.
— Через шесть минут дождик кончится, — сказал он наконец. — Тогда можешь пойти погулять.
Алиса удивилась:
— Откуда вы знаете, что дождь кончится через шесть минут?
— Потому что, когда планета нами недовольна, она устраивает десятиминутный дождик или еще какую-нибудь мелкую пакость.
— Так не бывает, — засмеялась Алиса.
— У нас все не как у других, — сказал доктор.
Алиса решила не перебивать больше доктора, а то он никогда не раскроет тайны этой планеты.
— Наша история, — сказал доктор, — насчитывает не так много лет. Наши предки прилетели сюда двести лет назад. Они построили города, заводы, дачи и плотины, стали охотиться на оленей, делать сумки из крокодиловой шкуры и гребенки из черепах. Все как у людей!
Тут уж Алиса не выдержала.
— Я с вами не согласна, — сказала она. — На цивилизованных планетах теперь охраняют природу. Потому что человек — это часть природы, и если он загубит речки и моря, то и сам умрет.
— Твоими бы устами да мед пить, — сказал доктор. — Только я думаю, что на твоей Земле не сразу до
