в гости и проверял, как работает жестяная мастерская «Малютка», он рассказывал мне по старой памяти о своих делах и успехах. В Думе он побыл некоторое время независимым кандидатом от национальных сил, потом стал губернатором в соседней с нами области, где обнаружилась вакансия. Теперь он приезжал к нам на трех машинах. Во второй ехали телохранители, одетые скромно, в черное, в третьей – секретари и машинистки. Он вынимал из кармана широкого пальто свой черный «БиЛайн» и сразу начинал давать указания.
Я как-то не удержался и спросил:
– А как Кирюша? Нет от него вестей? Очень меня это беспокоит.
– Почему же? – спросил Митя.
Я понизил голос и произнес:
– Ты же понимаешь, что он на самом деле Оттуда. И это очень опасно для всего человечества.
– К сожалению, ты прав, старик, – сказал Митя. – Ты прав.
– Так где же твой брат?
– В розыске, – ответил Митя. – Во всероссийском розыске. Он от нас не уйдет.
Он по-дружески положил мне на плечо мягкую ладонь.
– Времени терять нельзя, – подсказал я Мите.
– Ты прав, дядя Сеня, – ответил Митя и сел в свой «Мерседес-650». – Вот проведем президентскую кампанию, изберет меня народ на высший пост, и мы его поймаем.
Ого, подумал я, Митя-то наш! Замахнулся куда? Впрочем, он всегда был тихим, настойчивым и близким к народу. Чувствует наш народ своего человека, плоть от плоти своей и кровь от крови! Кирюшу бы никогда не избрали даже в районную администрацию.
– Эй! – закричал я вслед Митиному кортежу. – Я буду голосовать за тебя, Митя!
Его родителей в тот момент не было. Он переселил их в Москву, купил себе там квартиру в несколько комнат, а отец с матерью берегли жилплощадь и все ждали и надеялись, что Митя женится и пойдут внуки. Но Митя все откладывал этот момент – дела, понимаете, дела! Так что пока суд да дело, Митя отправил их отдохнуть на Канарские острова.
Тем вечером я поздно возвращался домой с собрания ветеранов труда. Нианила Федоровна на то собрание не пошла, потому что у нее разыгрался радикулит.
Я медленно шел через парк, и слова Мити: «Он в розыске», относящиеся к Кирюше, тревожили меня.
А успеют ли остановить его руку?
И тут я почувствовал неприятный запах. Почему? Откуда? Словно тлетворный аромат ада долетел до меня.
Я ступил на какую-то доску, лежавшую вдоль тропинки, и когда я дошел до середины доски, запах стал невыносим, и доска закачалась, треснула, сломалась пополам… и я полетел вниз.
Я не успел даже сообразить и не успел никуда прилететь, как меня схватила на лету крепкая рука, вытащила за шиворот из ямы и посадила на землю.
– Зачем же так? – раздался голос. В тусклом свете далекого фонаря я увидел Кирюшу. Конечно же, это был Кирюша.
– Что случилось? – спросил я, стараясь перевести дух.
– А то случилось, – ответил Кирюша, – что вы, дядя Сеня, умудрились рухнуть в глубокую яму, наполненную негашеной известью. И если бы я случайно не проходил мимо, то к утру от вас бы и косточки не осталось.
– Постой, постой! Откуда у нас в парке на дорожке яма, полная негашеной известью?
– А оттуда. Идти сможете?
– Смогу.
Поддерживая меня под локоть, потому что вскоре мои ноги ослабли и во всем теле началось колотье, Кирюша повел меня домой.
Когда ко мне вернулась способность говорить, я принялся проклинать невнимательных рабочих, оставивших открытой яму с негашеной известью. Я находился в своего рода шоке, ибо меня не интересовало, почему Кирюша оказался рядом со мной в критический момент.
Видно, Кирюше надоело слушать мою злобную воркотню, потому что он прервал меня довольно нетерпеливо:
– Дядя Сеня, неважно, кто и зачем это сделал. Достаточно того, что эта яма была выкопана, чтобы уничтожить от вас все следы существования.
– Что ты говоришь! – воскликнул я. – У меня нет врагов!
– Кто сказал, что у вас есть враги, дядя Сеня?
– Кто же хотел меня убить?
– Мой родной брат, – ответил печально Кирюша.
– Митя?
– Он самый. Космический пришелец Митя.
– Кирюша, – сказал я учительским голосом, – не мели чепуху. Если кто из вас и пришелец, то ты, а не Митя. Именно сегодня я это заявил Мите.
– Вот и объяснение, – вздохнул Кирюша.
– Какое объяснение?
– Ты выдал себя, дядя Сеня, ты сказал, что догадался – один из нас пришелец.
– Но ведь не он!
– Сегодня не он, а завтра ты еще подумаешь и догадаешься, что он. Ведь для них человеческая жизнь – копейка.
– Погоди, Кирюша, погоди. А может, это твоя провокация?
Представьте себе такую картину: поздно вечером почти в полной темноте, на краю городского парка у статуи Геркулеса с веслом стоят два человека, старый маленький (это я) и крупный молодой (это Кирюша) и ругаются.
– Какая такая провокация? – спросил Кирюша.
– Ты хочешь меня убедить в том, что ты не космический пришелец со злобным заданием, поэтому сначала копаешь яму, а потом меня из нее вытаскиваешь.
– Агата Кристи! – закричал Кирюша. – Агата Кристи умирает от зависти к такому изысканному сюжету. Весь день копал яму, а потом…
– Нет, все равно не получается, – сказал я. – Сравни, пожалуйста, кто ты, а кто твой брат.
– Сравни, – согласился Кирюша.
– Митя – самый обыкновенный предприниматель и политический деятель России, из комсомольских вождей, через кооператив вошел в парламент, а оттуда в губернаторы. Он наш, он плоть от плоти, кровь от крови. Если бы он баллотировался в нашей области, я бы за него голосовал. Он заботится о детях. Он проводит программу «Малютка» – это целый фонд заботы… Это обыкновенный… Он даже звезд с неба не хватает!
– А теперь, – сказал Кирюша, закуривая трубку, при свете которой я увидел длинный шрам, пересекающий его щеку, и рано поседевшие волосы. – Теперь расскажи, как ты себе меня представляешь.
– Отрезанный ломоть, – твердо сказал я. – Человек, который не может нигде приткнуться, ему, видите ли, удобнее в Сингапуре или в смешанном экипаже на борту «Челленджера», чем в родном городе. В то время когда Митя ночей не спит для блага нашего государства, нашей национальной идеи, Кирюша даже и носа не кажет на Родину! Его мать и отец измаялись, не видавши его уже столько времени, глаза выплакали.
И тут послышался спокойный женский голос:
– Его отец и мать вторую неделю выплакивают глазки на Канарских островах. Перестань лицемерить, Семен!
– Тетя Нила! – обрадовался мой ночной собеседник. – Как я рад вас видеть!
Они обнялись с моей женой.
– Он нам звонил, – сказала Нианила Федоровна, – и я ему сказала, что ты пойдешь домой через парк. И
