– Говорите, – приказала Алиса, подходя к первой ящерице.
– А что вам сказать?
– Быстрее!
– Конечно, конечно… Ваш друг Ричард появился у нас, и мы сразу догадались, что он из другого места. Вернее всего – шпион.
Ящерице было трудно говорить, вися вниз головой, и Алиса велела роботу поставить ее на стол, но не отпускать.
– Мы стали спрашивать, для кого он шпионит, а он молчит и что-то приборчиками проверяет…
– Мы хотели дружить! – закричала вторая ящерица. – Только дружить.
– А Ричард, значит, не хотел дружить? – строго спросил робот Арх.
– То есть, с одной стороны, он хотел, а с другой стороны, совсем не хотел, – пропищала ящерица. – А мы ему говорим: как тебе не стыдно так плохо с нами дружить!
– Чего уж там, – заявил вдруг купец. – Стали они его пытать.
– Пытать? Ричарда! – У Алисы даже голос сорвался. – И вы говорите, что вы не пираты и не разбойники?
– Мы культурные путешественники, – заявила одна из ящериц. – Если с нами тоже говорят культурно, мы никогда не делаем больно. Но если с нами разговаривают грубо…
– Тогда мы делаем больно! – закричала вторая ящерица.
– А ваш Ричард оказался совершенно некультурным.
Тут снова в разговор вмешался купец:
– Они его били, колотили, током мучили, но скоро поняли, что ничего поделать не смогут.
– И что же тогда? – со страхом спросила Алиса.
– А тогда вышел вперед мой дорогой муженек, – сладко улыбнулась графиня Констанца, – и сказал: «Так у вас дело не пойдет. У меня есть план. Через пять минут ваш пленник заговорит как миленький».
– И он заговорил как миленький, – сказал купец. – Потому что нет на свете большего мерзавца и более жестокого изверга, чем граф Райнольд де Шатильон, которого обычно называют графом Рено.
– Еще бы не стать жестоким, – возразила графиня Констанца, – если эти проклятые арабы держали его в плену шестнадцать лет. Я чуть не поседела за эти годы без мужа.
– Но пожалела денежек на его выкуп, – заметил злоязычный купец.
– Так что же придумал ваш граф? – спросила Алиса. Она спешила, нельзя было терять ни минуты – может быть, от них зависит спасение Ричарда.
Графиня не захотела рассказывать дальше. Рыцарь Солсбери тоже молчал. Пришлось снова говорить купцу:
– Помните, вам говорили, что граф Рено захватил мирный арабский караван и нарушил этим перемирие?
Алиса кивнула.
– В том караване была девочка. Совсем еще маленькая. И он приказал ее привести.
– Ну ладно, ладно, – сказала графиня. – Рассказал, и дело с концом. Дальше неинтересно.
– Еще как интересно, – не согласился с ней купец. – Они притащили девочку и говорят: если ты сейчас нам все не расскажешь, мы будем девочку мучить!
– Ой! Не может быть! – воскликнула Алиса.
– А чего такого, чего такого? – закричала одна из ящериц. – Нам нужна была информация, а ваш Ричард пожалел ее нам отдать. Пришлось нам искать новые пути. Мы же умные. Вот и нашли.
– Вы с графом негодяи! – сказал Арх. – Мне жаль, что я робот и не имею права причинять людям вред. А то бы я оторвал вам всем головы.
– Попрошу без этого! – возмутилась графиня. – Живете через тысячу лет после нас, а сами куда хуже нас воспитаны! Угрожаете беззащитной женщине.
Тут уж даже роботу Арху ничего не оставалось, как развести руками.
– Продолжайте, – сказала Алиса, глядя на графиню.
Та чувствовала себя неловко, но продолжала рассказ:
– Эту паршивую сарацинку привели, привязали к столбу, и мой дорогой муженек Рено сказал: «Не расскажешь, зачем приехал, – вышибу дух из этой паршивки. Будешь врать – сам посмотришь, что будет дальше».
– И что Ричард? – спросила Алиса.
– А твой Ричард сдуру начал кричать, что он не позволит, что так нельзя с детьми обращаться, что мы за это дорого заплатим! Известные штучки. Слышали мы такое.
Купец и рыцарь ордена тамплиеров стали кивать, подтверждая слова графини.
– Тогда моему муженьку пришлось врезать девчонке по носу. Кровь ручьем, вопль – до самого Иерусалима слышно! Эти местные дети такие невоспитанные! Она мне чуть на платье не попала кровью – хорошо, я успела отскочить.
