– Значит, эвакуация откладывается? – спросила Ма Ми, с отвращением глядя на пляску своего папы.
– Эвакуации не будет. Они никогда не найдут входа в нашу пещеру.
– Но комиссар Милодар не успокоится, пока не отыщет Алису и профессора.
Генерал прекратил танцевать и, склонив голову набок, быстро и четко произнес:
– Значит, ты делаешь так: берешь такси, на котором она прилетела… Надеюсь, такси не разбилось?
– Разбилось вместе с таксистом.
– Туда же положишь труп этой… Алисы. Произошло неожиданное крушение. Никто не спасся. А теперь идите, идите, вы мешаете мне насладиться десертом.
Алиса понимала, что маленький генерал кривляется, разыгрывает спектакль, правда, непонятно было, кого он считает зрителями.
– Пойдем, – сказала Ма Ми, уводя Алису прочь из столовой. Они остановились в коридоре. Поблизости стояли норвежец Ларсен и два солдата.
– Вот видишь, – вздохнула Ма Ми, – с кем мне приходится работать. У них, у старшего поколения, только один приказ: «Уничтожить». А если ты – надежда своей семьи, если тебе еще жить да жить… Почему я должна тебя убивать?
Ма Ми смахнула слезу. Она говорила так искренне, что Алисе хотелось ей поверить. И в самом деле – нелегко быть дочерью такого закоренелого преступника и палача…
– Ты не представляешь, – сказала Ма Ми, – как мне хочется быть самой обыкновенной девушкой, мне хочется учиться, гулять с молодыми людьми, собирать цветы. Я очень способная к наукам, особенно к медицине. Я мечтаю ухаживать за больными детьми, а меня заставляют заманивать в ловушку старых ученых.
– Вы убили Танина? – спросила Алиса.
Ма Ми понизила голос до шепота:
– Боюсь, что я не смогу помочь тебе и профессору. Поверь мне, что я готова плакать!
Алиса буквально разрывалась между желанием поверить этой девушке и недоверием к ней. Ма Ми потащила Алису к себе в комнату, устланную мягкими звериными шкурами, оставила стражей и норвежца в коридоре и закрыла дверь, чтобы спокойно поговорить.
– Я совершила в жизни много плохих поступков, – сказала Ма Ми, – но я росла без мамы, которую по приказу дедушки затоптал слон, а папу я боюсь. Он может быть жестоким и со мной. Поэтому мне приходится ему помогать. У нас в горах с этим строго. Ну как я могу отказать моему папе в помощи? Ведь я училась в колледже и кое-что знаю, тогда как папа и мои горные родственники совершенно необразованные. Поэтому, когда операция требует расчета и хороших манер, папа всегда посылает меня. Я с десяти лет участвую в его делах. О, как мне все это надоело!
Ма Ми сидела, скрестив ноги, на куче шкур. Она достала фляжку и спросила Алису:
– Виски будешь? У меня и джин есть.
– Нет, спасибо, – ответила Алиса. – Я не пью.
– Зря теряешь время, – усмехнулась Ма Ми. – Жизнь коротка, и нас обязательно убьют.
– Но ведь у твоего отца много денег.
– Еще бы, иначе его давно бы убили конкуренты или полицейские. Всем приходится платить. Но вчера мне наконец удалось уговорить папу улететь с Земли.
– Улететь с Земли?
– Да. Здесь он обложен со всех сторон, как волк красными флажками. Единственный выход – улететь на тихую планету, где нет этих проклятых наркотиков и бандитов, которые держат в руках моего папу.
– Значит, твой папа ни в чем не виноват?
– Не улыбайся, Алиса. Все совсем не смешно. Конечно, мой папа с детства попал к бандитам, он прошел у них жестокую школу, он многих убил. Но и сам потерял в боях всех родных, кроме меня. Ему все это давно осточертело.
– Поэтому он приказал тебе убить меня и спрятать мой труп в такси?
– Но ведь ты жива!
– Я не знаю, что случится со мной через минуту.
Ма Ми улыбнулась и налила из фляжки в серебряный стакан. Она выпила полный стакан виски, как будто это был чай. Алиса поразилась тому, что девушка, почти девочка, научилась так пить…
– А что? – сердито спросила Ма Ми. – Почему ты так на меня смотришь? Да, я пристрастилась к виски и джину. В мои четырнадцать лет я повидала столько, сколько тебе не увидеть и за сто лет.
Алиса не стала спорить с Ма Ми, хотя сама-то знала, что видела больше и пережила больше приключений, чем разбойница. Но не пристрастилась к виски и наркотикам.
А Ма Ми достала толстую бурую сигару и прикурила от золотой зажигалки.
– И папа не возражает против твоего курения? – спросила Алиса, отворачиваясь от вонючего дыма.
– Я при нем не курю, – ответила Ма Ми и закашлялась.
