спикировала, чтобы проглотить Алису, но Пашка был настороже. Он легонько оттолкнул Алису в сторону, чуть не поломав ей крылья, и подставил свою пасть летающей лягушке. Летающая лягушка скрылась в Пашкиной пасти, пасть захлопнулась, и Пашка улыбнулся.
– А вот это мне не нравится, – заявила Алиса.
– Че-го?
– А то-го, что ты ничем не отличаешься от местных хулиганов. Кто тебе позволил сожрать лягушку? А что, если у нее дети?
– Нет, – ответило чудовище. – В ней ик-ра…
Пашка пожевал немного и добавил:
– Вкус-на-я.
– Иногда я тебя ненавижу, – сказала Алиса. – То ты ведешь себя как человек, а то превращаешься в крокодила. Знала бы, не взяла тебя с собой.
– А те-бе не хотелось? – спросило чудовище.
– Чего не хотелось?
– Ку-шать.
Алиса взмыла к небу. Ей было неловко признаваться в своей слабости. Ведь Пашка прав – раз ты живешь в чужой оболочке, то эта оболочка хочет кушать то, к чему привыкла.
Пашка засмеялся – словно медленно кашлял. Он-то знал Алису лучше всех. И догадался, что своими словами попал в цель.
Трава была вытоптана, повсюду тянулись, пересекаясь, тропинки, в некоторых местах виднелись глинистые ямы, наполненные грязью, кое-где в них нежились непонятные чудища, похожие на бегемотов. И никак не разберешь, какие они там, в грязи.
Вот и первая пещера.
Перед ней никого не было.
– Пашка, – пискнула мышка Алиса, – я загляну туда, а ты здесь постой, не спеши. Мало ли, какая гадость там может скрываться.
– Если скры-вается, я ее уничто-жу.
– Во-первых, уничтожать – не наша с тобой задача. Ты кого-то уничтожишь, а окажется, что это редкое существо, занесенное в местную Красную книгу.
– Здесь нет ра-зумной жизни!
– Ты хочешь сказать, что некому написать Красную книгу?
– Да.
– А я говорила в переносном смысле. К тому же ты, оказывается, не гуманист.
– Я не гу-ма-нист. Я чу-до-ви-ще! – Пашка лязгнул зубами, чтобы было страшнее.
Алиса влетела в пещеру.
Вход в пещеру был очень велик, чтобы самый большой из динозавров мог войти туда не нагибаясь.
В пещере неприятно пахло, но никого не было видно.
Алиса обернулась. Пашкин силуэт маячил у входа. Пашка переступал с лапы на лапу, ему хотелось последовать за Алисой, но он обещал ждать, значит, надо терпеть.
Алиса летела вглубь. Стало темно, и тут Алиса поняла, что ее глаза чудесно приспособлены к темноте. Человеческий глаз не смог бы что-нибудь рассмотреть. Но глаз летучей мыши видел опасность.
Алиса еле успела замереть в воздухе и свалилась на каменный пол. Ход в глубину перекрывала гигантская паутина.
Движения воздуха, вызванного появлением Алисы, было достаточно, чтобы хозяин паутины проскочил под ее нижним краем и кинулся вперед. Алиса метнулась к потолку… Паук с клешнями, которые могли бы перекусить каменную колонну, прыгнул за ней…
Алиса со свистом понеслась к выходу.
– Пашка, берегись! – пропищала она.
Но друг ее не понял, вместо того чтобы бежать, испугался за Алису и рванулся внутрь пещеры.
Они столкнулись с пауком, и от неожиданности паук сделал шаг назад. Это спасло Пашку.
Он услышал, как Алиса, повиснув на его ухе, кричала:
– Спасайся, Пашка, он ядовитый!
Задом наперед Пашка стал выбираться из пещеры, опомнившийся паук преследовал его, угрожающе раскрывая и закрывая клешни. Клешни смыкались с отвратительным скрежетом. Алиса услышала, как Пашка проворчал:
– На-до ска-зать…
И задом вывалился из пещеры на откос.
Но паук не оставил добычу. Он выбежал следом за Пашкой, и, разглядев паука на свету, Пашка со всех своих гигантских ног кинулся бежать. Паук был покрыт рыжей шерстью, на спине у него сидело штук
