и на борту которого находилась сама миссис Уиттли, попадает в плен к какому-то пирату! Операция летит ко всем чертям, никаких графств не получается. Завтра в Лондоне начнут разбираться, кто прав, а кто виноват. На совете директоров получит взбучку сам сэр Уиттли, а его сын, вернее всего, лишится поста фактора в Рангуне. Его карьера бесславно завершится, и ему останется лишь разводить цветочки в семейном имении. А какой это удар по его славной супруге! Она-то намеревалась стать губернаторшей и даже ехала специально за этим… И вот – ничего!
Стюарт потешно развел руками и надул щеки, изображая птицу. Помахал крылышками и продолжал:
– К тому же среди офицеров «Глории» ходят слухи, что госпожа Уиттли, столп морали, купила себе свободу, то есть убежала с пиратского корабля, не бесплатно… Было так?
– Не знаю, – быстро ответила Дороти.
– Значит, было. И вся история с твоим исчезновением и затем возвращением мне и другим людям кажется подозрительной. Значит, супругам Уиттли надо искать виноватого.
– И тогда им стал капитан Фицпатрик…
– Капитан Фицпатрик, его помощник, оба штурмана, а также начальник артиллерии – всего пять офицеров, которые вели себя трусливо, плохо организовали оборону и отдали лучший корабль Компании в руки презренного врага.
– Но ведь это неправда!
– Тебе ли, о служанка, судить об этой трагедии! – патетическим тоном воскликнул лейтенант. И тут же продолжил: – На руку Регине и ее мужу сыграло то, что на «Глории» угодил в плен полковник Блекберри, начальник службы безопасности Компании и старший по чину офицер на «Глории». Он тоже боится скандала и разжалования. Поэтому с самого начала он объединился с семейкой Уиттли. Понимаешь?
– Может даже, он все придумал?
– Не исключено. В любом случае завтра состоится военный суд над пятью офицерами, и я заранее могу тебе сказать, что вердикт суда будет суров. Возможно, с первым же кораблем они, разжалованные и приговоренные к тюремному заключению, будут отправлены в Англию… Если Уиттли и Блекберри не придумают способа, как расправиться с опасными свидетелями здесь.
– Но это же ужасно!
– И подло.
– Но пускай они спросят меня. Я расскажу всю правду.
– А вот этого никто от тебя не ждет. Как только ты откроешь свой красивый ротик, то его закроют палкой или пулей.
– Не говорите так, мистер Стюарт!
– Если тебе не сказать правды, ты и в самом деле решишься вылезти на суде, где все предопределено заранее.
– А кто будет их судить?
– Фактор Уиттли будет председателем суда, а членами его станут высшие офицеры: полковник Блекберри и коммодор Стоун, капитан «Дредноута».
– Но как же Блекберри…
– Он не боевой офицер, и никто не требовал от него, чтобы он организовывал оборону «Глории».
– Но что-то надо делать!
– К сожалению, я могу дать тебе только один совет: молчи и еще раз молчи! Лишь в этом твое спасение. Своему штурману ты не поможешь. Я знаю, о чем говорю.
– Но я не могу все так оставить!
– Тогда выходи за меня замуж, мы с тобой выкрадем твоего Алекса и купим ему проезд на какой-нибудь китайской джонке до Кейптауна.
– А без замужества его выкрасть нельзя?
– Почему же нельзя? – смилостивился лейтенант. – Только потом ты все равно должна будешь выйти за меня замуж.
– Спасибо, – рассмеялась Дороти, – вы польстили бедной девушке. А теперь проводите меня обратно в факторию, а то уже темнеет и тут могут оказаться бандиты.
– Тем лучше, – заявил игривый лейтенант. – Вы сможете испытать, каков я на деле.
Они не спеша прошли берегом до фактории. Солнце уже село, и начало быстро темнеть, хотя западная половина неба еще пылала разноцветными облаками, лиловеющими ближе к горизонту, а река, сохранявшая цвет зенита, казалась огненной полосой между синей землей и лиловыми облаками. «Дредноут» был нарисован черным пером на фоне реки, и каждая мачта, рея, сплетение вант выделялись четко и ясно.
Индийские сипаи у ворот разожгли костер – им было холодно, хотя вечер был парным, влажным от прошедшего и завтрашнего дождей.
Лейтенант остановился посреди двора.
– Вы к себе? – спросил он Дороти. И она поняла, что ему хочется в гостиную большого дома, где пьют и играют в карты. Юноша нагулялся.
– Идите, – сказала Дороти, – мой мальчик.
Лейтенант удивленно посмотрел на нее.
