еще он помогал Раме в сражении с демонами и после победы получил в дар Сибирь. А вот кто и когда построил здесь храм в его честь и какое отношение к нему имеет якобы инопланетный кристалл, я так и не узнала.
Я вновь повернулась в кольце его рук (уж больно тихим он мне показался, словно мои слова заставили его уйти в себя, углубиться в какие-то свои раздумья) и вздрогнула, наткнувшись на пустой, ничего не выражающий взгляд.
Ощутив мое движение, Кирилл мгновенно преобразился. И хотя улыбка, которой он меня попытался успокоить, не была столь лучистой, как обычно, в том, как он крепче прижал меня к себе, словно пытаясь отгородить от ведомой только ему опасности, было столько душевного трепета, что тревога, появившаяся в моем сердце, тут же исчезла.
– Извини, – тихо прошептал он, похоже, посчитав, что одного действия для возвращения мне внутреннего спокойствия недостаточно, – я представил себе картину вырывающегося из земли сияния, и это напомнило мне не о самых приятных событиях в моей жизни.
– Вы с Радмиром военные?
Я не хотела спрашивать у него о работе, тем более в столь романтической обстановке. Но вопрос вырвался…
– Почти, – ускользнул от прямого ответа Кир и выдохнул мне в ухо: – Мне стоит вернуть тебя бабушке, чтобы она не волновалась, когда я похищу тебя в следующий раз.
Спорить с ним было трудно, точнее, мне показалось это совершенно ненужным. А подчиниться ему – не только логичным и правильным, но и естественным.
Он был мужчиной, и в моей душе ничто не протестовало против того, что из нас двоих право на решения принадлежит ему.
Обратная дорога в поселок была овеяна легким флером грусти (чтобы расстаться с ним даже на мгновение, требовалось приложить усилия), но я знала, что пройдет день, и мне вновь доведется почувствовать на себе его теплый и уверенный взгляд. Его крепкие руки вновь прижмут меня, даря ощущение всепоглощающего спокойствия.
Но в тот момент, когда я, еще не расставшись с ним, мечтала о новой встрече, не могла предположить, что судьба вновь сделает все по-своему.
Вечером вместо Кирилла в наш двор зашел Радмир и, не пряча огорчения в глазах, протянул мне записку: «Малыш, меня не будет день-два. Очень прошу, не думай о плохом. Вернусь, все объясню. Слушай брата и жди. Влюбленный в тебя Кир».
И чуть ниже, явно дописанное впопыхах: «Без меня к озеру не ходи. И не пускай туда детей».
Глава 18
– Надеюсь, ты не будешь предлагать мне поверить в подобное совпадение. – Кадинар продолжал требовательно смотреть на меня, совершенно игнорируя присутствие в кабинете Закираля и Ярангира.
Впрочем, после своего рассказа он имел право на такое поведение. Принесенная им с Земли информация оказалась очень неожиданной, но, что радовало, весьма своевременной. Путь трех поисковых ключей, открывающих доступ к артефакту маров и указывающих его местонахождение, мне удалось отследить, а вот четвертый…
Постоянное ощущение того, что я играю в задуманную мной же самим игру, необходимость манипулировать столь сложными фигурами, как Арх’Онт, Элильяр и Олейор с Гадриэлем, невозможность полностью рассчитывать на друзей, которым я не в силах объяснить происходящее, – все это спрессовало последние два месяца в череду напряженных дней, ни в один из которых я не мог позволить себе расслабиться ни на мгновение.
Это утомляло, не лишая уверенности в том, что все закончится именно так, как мне и было необходимо, но добавляя мрачности во все, что приходилось делать.
Бесспорно, я бы и в этом случае сумел справиться с валом неожиданно возникших проблем (как-никак опыт последних двух тысяч лет моей жизни был достаточно хорошим подспорьем), если бы не постоянное вмешательство Леры.
Я сам втягивал правительницу в эту историю, точно зная, что лишь присутствие носителя сути Равновесия способно разрешить исход игры в нашу пользу, но каждый миг, когда она не находилась у меня на виду, казался мне едва ли не вечностью.
Так что оправдать себя за то, что четвертый ключ никак не давался мне в руки, я мог. Только поступать так не собирался. Подобные объяснения собственных неудач однозначно приводили к одному результату – провалу.
– Не буду, – равнодушно бросил я в напряженную тишину и, позволив прорваться в голос недовольству, добавил: – А теперь подробнее о том, почему ты не посчитал возможным воспользоваться ментальной связью, а кинулся сюда? Только не говори, что счел канал недостаточно защищенным или решил поинтересоваться моим самочувствием после двух ритуалов разделения души.
– Ты провел ритуалы? – Мой друг и помощник замер напротив, и, если бы его лицо не было скрыто под платком, я бы увидел его недовольство. Вполне заслуженное. – Все сам?!
Интересно, если бы я знал, кем для меня станет человеческий воин, нашедший в себе смелость встать между берсерками и своей сестрой, я бы сохранил ему жизнь или нет?
«Сохранил», – донесся до меня его смешок. Только кажущийся радостным.
– Ты заставляешь меня ждать? – Я продолжал демонстрировать сдержанность, но лишь двое из четверых в этой комнате знали точно, с каким трудом мне это дается. Нет, Кадинару так и не удалось пробить мои щиты, но по трепетанию ауры, которое он мог ощущать благодаря тому, что хранил отголосок моей души, он научился догадываться и о том, что приходило в мою голову.
Обряд, который я взял на себя вместо Закираля, был и сам по себе довольно сложным. Когда же речь шла о магах Равновесия, его проведение казалось практически непосильной задачей. Не зря же сын оттягивал его, копя силы и шлифуя собственные способности.
Мы с рождения владели Хаосом, принимали его с первым криком и возвращали, уходя в пустоту. Мы были склонны к магии крови, которая в большинстве миров веера относилась к темным искусствам, но почиталась всеми, кто стремился к безраздельной власти. Нам дано было ощутить Порядок, хотя его взаимодействие с Хаосом для большинства наших магов заканчивалось полным разрушением личности и довольно быстрым распадом тел. Во многих даймонах можно было разбудить способности к повелеванию стихиями, как у демонов, которые тоже послужили материалом для нашего создания.
Но Равновесие… Свести воедино все, что дано, и уравновесить…
Меня спасла лишь кровь даймонов, которую они оба приняли, да безграничное доверие Леры, которым она поделилась с сыном. Но даже этого не хватило, чтобы я не ощутил последствий проведенных ритуалов.
Восстановление после церемонии шло с поразительной быстротой, но вот уже несколько дней я впервые в своей жизни ощущал неприятную слабость, только теперь понимая, почему была столь неуравновешенна Лера, испытывая подобное.
Если бы она знала, кто был виновен в этом…
Стоило рискнуть и выиграть. Теперь я мог быть спокоен за женщину, которой придется сыграть решающую роль в этой авантюре.
Не только ради спасения миров веера.
– У нее светло-русые волосы с золотистым отливом и голубые глаза.
Кадинар смотрел на меня с грустью. Он прекрасно осознавал, что для вывода, который сделаю не только я, но и двое пока что безмолвствовавших собеседников, сказанных им слов больше чем достаточно.
Но догадывался ли он, что эти несколько слов, произнесенных равнодушным тоном, лишат меня самообладания?!
Мне стоило подумать об этом! Но разве такое можно было предположить?!
«Должен был», – оборвал я сам себя.
– Если ты скажешь, что она на грани инициации… – Я мог и не продолжать. Если что-то и было способно заставить Кадинара нарушить мой приказ и вернуться на Дариану, то только событие, не вписывающееся ни
