даже был любовником легендарной Мата Хари и во многих других местах, где кайзеровская разведка прилагала титанические усилия, чтобы спасти от краха свою страну.
После крушения кайзеровской Германии, хлебнув демократического разврата Веймарской республики, Канарис – тогда еще капитан 1-го ранга, как и многие разочарованные офицеры кайзеровской армии, пошел на контакт с нацистами, видя в них единственную силу, способную вытащить Германию из «веймарской трясины» и снова обеспечить ей статус великой мировой державы. Декларируемая Гитлером будущая политика, казалось, была направлена именно на это.
То, что Канарису понравился Гитлер, – в этом нет ничего странного. Гитлер производил очень сильное впечатление на миллионы людей.
Странно другое – что Канарис понравился Гитлеру. Дед адмирала был греком, приехавшим на заработки в Германию, где он женился на немке и открыл магазин по торговле фруктами. Внук получил от деда в наследство вместе с преуспевающим магазином курчавые черные волосы, смуглый цвет лица и маленький рост, т.е. ту самую внешность, что всегда приводила фюрера в состояние близкое к ярости. Говорили, что Канарис сыграл известную роль в уговорах фельдмаршала – президента Гинденбурга, когда решался вопрос о назначении Гитлера канцлером, заставив престарелого воина преодолеть свое презрение к человеку, чья военная карьера остановилась на лычке ефрейтора. Канарис одним из первых принес свои поздравления будущему фюреру Германии, а когда растроганный Гитлер спросил, какой награды тот для себя желает, попросил назначить его начальником военной разведки. Просимое Канарисом показалось Гитлеру очень скромным. Он даже переспросил: «Начальником военной разведки? Конечно, господин капитан цур зее». Вскоре Канарис был произведен в контр-адмиралы и засел в управлении абвера на углу Тирпицуфер и Бендлерштрассе, пытаясь оттуда покрыть паутиной шпионажа весь мир.
Однако адмирал вскоре разочаровался в Гитлере еще сильнее, чем в демократии. Все кадровые офицеры, начавшие службу в кайзеровской армии, в душе оставались монархистами, что предполагает не только и не столько верность императору, сколько следование определенным морально-эстетическим, кастово-юридическим нормам. Фактически конституционно-демократическая монархия кайзера Вильгельма II, в которой они все были воспитаны, никак не предполагала (даже в страшном сне) простые гитлеровские методы решения как внутренних, так и внешнеполитических задач. Другими словами, бывшие офицеры кайзера оказались совершенно не готовыми к тоталитаризму, который также отличался от жестко авторитарной монархии, как день от ночи. Наиболее аполитичные пытались просто держаться подальше от многих мероприятий Гитлера, что удавалось далеко не всегда. Но многих это сразу поставило в оппозицию к режиму в самом широком спектре: от рассказывания анекдотов до открытого саботажа.
«Ночь длинных ножей», нюрнбергские законы, политический террор, законы о печати и искусстве, костры книг и, наконец, знаменитая «Хрустальная ночь» показала многим военным профессионалам полную бесперспективность режима, заставляя бороться с ним уже во имя спасения Германии.
К концу 1939 года немецкая военная разведка абвер фактически превратилась в центр подготовки государственного переворота в Германии. Во главе заговора стоял Канарис, а душой всего дела был его первый заместитель – начальник центрального отдела военной разведки и контрразведки полковник (позднее генерал) Ганс Остер. Началось все с лихорадочного поиска возможностей заключения мира с западными странами еще во времена так называемой «странной войны». Параллельно предпринимались отчаянные попытки сорвать намеченное Гитлером наступление на западном фронте. Все материалы и документы, связанные с планом предстоящего наступления передавались противнику по установленным каналам связи через Ватикан и Стамбул, а иногда и напрямую. Недвусмысленный ответ англичан, что они не собираются говорить о мире, пока у власти в Германии находится Гитлер, привели к заговору, направленному на арест или убийство фюрера. В абвере даже была сформирована специальная команда, которая по получении соответствующего приказа должна была осуществить задуманное. В заговор было вовлечено несколько крупных генералов, включая Браухича, Гальдера и находящегося в отставке генерал- полковника Бека. Генералы считали, что молниеносная победа в Польше настолько подняла авторитет Гитлера в войсках, что в настоящее время заговор бесперспективен, поскольку не будет поддержан армией. Нужна какая-нибудь крупная неудача, чтобы заговор совпал с резким падением авторитета Гитлера в армии и в стране. Верным способом обречь любую военную операцию на провал является раскрытие плана этой операции противнику, чем служба Канариса начала заниматься большую часть своего времени, все откровеннее становясь на путь прямой государственной измены. Или, если избегать столь грубой формулировки, все более включаясь в так называемое «антигитлеровское движение сопротивления», что, понятно, совершенно не стыковалось с выполнением военной разведкой своих прямых задач.
Ганс Остер лично собрал и переправил в Лондон оперативную информацию, касавшуюся норвежской операции, и только нерасторопность англичан помешала превратить эту неуклюжую десантную операцию Гитлера в полную катастрофу немецкого оружия.
С не меньшей точностью и объемом союзникам был выдан план немецкого наступления на западе в мае 1940 года. В надежде на грядущее поражение вермахта в абвере был подготовлен любопытный документ со сценарием государственного переворота, составленный Канарисом и Остером, где говорилось:
«На рассвете войска путчистов окружают правительственный квартал в Берлине и занимают важнейшие учреждения. Всех ведущих деятелей государства и нацистской партии арестуют и передадут для осуждения специальным военным судам. Сразу же провозглашается чрезвычайное военное положение и публикуется прокламация, сообщающая, что правление взяла на себя „имперская директория“ во главе с генерал- полковником Беком. Следующий шаг: роспуск гестапо, тайного совета и министерства пропаганды. Затем назначение срока всеобщих выборов и начало мирных переговоров с союзными державами. Отмена затемнения. Об арестованных нацистских лидерах следует опубликовать разоблачающие их материалы и для развенчания их в глазах народа широко использовать сатириков и комиков. На первых порах для осуществления переворота привлекаются следующие воинские части: 9-й пехотный полк в Потсдаме, 3-й артиллерийский полк во Франкфурте-на-Одере и 15-й танковый полк в Загане».
Борьба с режимом, а особенно если эта борьба идет в военное время и в качестве союзника неизбежно выбирается противник твоей страны, всегда порождает массу нравственных проблем и кучу самых диких комплексов вины и неполноценности. Канарис прекрасно это понимал, поскольку бороться приходилось не столько с режимом, сколько с самим собой, пытаясь пока что только для себя найти оправдание собственных действий. Однажды он признался Остеру: «Если Гитлер выиграет войну, это будет означать наш конец и конец Германии. Если же Гитлер ее проиграет, то и это будет концом Германии. И даже если нам удастся осилить Гитлера, мы этим вызовем не только его крушение, но и наше, ибо за границей никто больше не будет нам доверять.
И тем не менее оба продолжали свою деятельность, пытаясь спасти страну от неминуемой гибели, видя для этого единственную схему: заключение мира с предварительным отстранением Гитлера от власти. Однако оперативные планы, передаваемые противнику, приносили мало пользы. За оккупацией Норвегии последовал блицкриг на западе, молниеносный разгром французской армии и эвакуация английского экспедиционного корпуса с континента. Авторитет Гитлера еще более укрепился, делая планы заговорщиков несбыточными. Но они продолжали свое дело, несмотря на то, что уже несколько раз находились на грани провала.
У Гитлера, как и у Сталина, существовали две практически автономные разведывательные и контрразведывательные службы. Помимо военной разведки адмирала Канариса существовала еще и
