точно».
Доложив адмиралу о случившемся, капитан первого ранга Гофман развернул «Шарнхорст» в указанном направлении. «Гнейзенау» повторил маневр «Шарнхорста», пристроившись ему в кильватер.
Увеличив скорость до двадцати семи узлов, «Шарнхорст» быстро сократил расстояние, и вскоре над горизонтом поднялась мачта, затем массивная дымовая труба и надстройка, а затем старший артиллерист возбужденно крикнул:
— Командир! Это, без сомнения, авианосец, вероятно, «Глориэс» с двумя эсминцами охранения!
С расстояния 27 000 метров «Шарнхорст» открыл огонь из орудий главного калибра. Вскоре открыли огонь и орудия вспомогательного калибра, отгоняя ринувшиеся в атаку английские эсминцы.
Капитан первого ранга Гофман и капитан третьего ранга Гисслер с мостика наблюдали в бинокли, как первый же залп «Шарнхорста» накрыл английский авианосец, чья палуба была так тесно заставлена самолетами, что ни один из них не мог взлететь.
— Бедняги! — посочувствовал противнику Гофман.—Надо же такому случиться! Авианосец напоролся сразу на два линкора!
Вспышки снарядов на палубе авианосца превратились в сплошную стену бушующего пламени, которое вместе с клубами густого черного дыма поднялось высоко в небо над несчастным кораблем.
Два английских эсминца «Ардент» и «Акаста» пытались прикрыть авианосец дымовой завесой и в то же время предпринять торпедную атаку на немецкие линкоры. Не обращая внимания на убийственный огонь линкоров, чьи снаряды рвали доблестные маленькие корабли на куски, эсминцы шли на сближение, необходимое для выпуска торпед.
На обоих линкорах внимательно следили за торпедами, которые удалось выпустить английским эсминцам, уклоняясь от тех, которые были замечены и обнаружены с помощью гидрофонов.
Бой продолжался уже почти два часа. Авианосец «Глориэс» стоял без хода, окутанный клубами дыма, а подбитые эсминцы продолжали доблестно сражаться.
В 18:39 на мостик «Шарнхорста» поступило донесение: «Сильный взрыв в кормовой части». Затем пошел поток монотонных докладов, как на учениях мирного времени: «Башня «С» эвакуирована», «Боевые погреба башни «С» затоплены…»
«Шарнхорст» стал терять скорость. Возник крен на правый борт, который быстро увеличивался. Затем пришел доклад из машинного отделения: «Работает только одна машина. Из других двух еще не получены точные донесения. Судя по всему, получено попадание торпеды».
Скорость «Шарнхорста» упала до двадцати узлов. Один из английских эсминцев был потоплен, но второй, который всадил в «Шарнхорст» торпеду, сблизился с линкором настолько, что вел по нему артиллерийский огонь и даже добился попадания в ствол одного из орудий башни «В». Только около 19:00 его удалось, наконец, потопить.
Между тем, на самом «Шарнхорсте» шла отчаянная борьба за живучесть. Через огромную пробоину длиной пятнадцать метров и высотой шесть метров линкор принял 2500 тонны воды. В машинном отделении старший инженер–механик Либхард пытался устранить повреждения в центральной и правой машине. Машина левого борта еще действовала. Кормовая башня главного калибра была выведена из строя, и в ней погибли сорок человек.
6 июня, идя со скоростью двадцать узлов, соединение добралось до Трондхейма. Специалисты со стоявшей там плавмастерской, работая круглосуточно, пытались снова ввести «Шарнхорст» в строй. Через десять суток непрерывных работ удалось отремонтировать центральную машину. Это был настоящий подвиг, совершенный механиками корабля и рабочими плавмастерской «Хуаскаран». Тем более, что работы шли почти под непрерывными налетами самолетов с английских авианосцев. Одна бомба попала в верхнюю палубу линкора, но, к счастью, не взорвалась.
Собственный самолет «Шарнхорста» занимался тем, что отгонял английские подводные лодки от входа в фиорд.
20 июня с двумя работающими машинами «Шарнхорст» был готов к переходу в Германию. Правый винт был закреплен неподвижно, так как существовало опасение, что гребной вал частично разрушен взрывом торпеды.
Прижимаясь к берегу, идя со скоростью двадцать четыре узла, «Шарнхорст» начал свое возвращение в Германию. Погода стояла ясная, видимость была превосходной, но задувал сильный встречный ветер, сбивая с курса эсминцы. Благодаря тому, что линкор держался близко от берега, он шел на юг, прикрытый с воздуха истребителями.
21 июня на траверзе острова Шерен соединение было обнаружено воздушной разведкой противника, а затем волна за волной в течение двух часов на корабли шли в атаку английские бомбардировщики и торпедоносцы. Мощный зенитный огонь с кораблей и истребители отбили все атаки с воздуха. Много бомбардировщиков противника было сбито. Оставляя за собой хвосты черного дыма, они падали в море, поднимая огромные столбы воды. Только «Шарнхорст» выпустил в этом бою девятьсот 105–миллиметровых, тысячу двести 37–миллиметровых и две тысячи четыреста 20–миллиметровых снарядов!
В 18:15 по радио пришел приказ из штаба военно–морской группы «Запад»: «Следовать в Ставангер!»
— Непостижимо! — воскликнул капитан первого ранга Гофман, ознакомившись с приказом.— Якорная стоянка в Ставангере очень тесна для нас! О чем они там думают, отдавая приказы?..
Через несколько часов корабли встали на якорь в тесной бухте Ставангера. Как вскоре выяснилось, штаб группы «Запад» отдал этот приказ, узнав из перехваченных радиограмм, что практически весь британский флот вышел в море с целью перехвата «Шарнхорста».
Хорошо, что линкору удалось укрыться в Ставангере, поскольку на следующее утро немецкая воздушная разведка сообщила, что мощное соединение британских кораблей, состоящее из четырех линкоров, четырех крейсеров и нескольких эсминцев, возвращается в Скапа–Флоу. «Шарнхорст» и его охранение ночью вышли из Ставангера и незамеченными проскользнули в Киль, где линкор был немедленно поставлен в ремонт.
Ремонт обоих линкоров продолжался на этот раз почти полгода. Лишь в конце 1940 года «Шарнхорст» и «Гнейзенау» снова вышли в море с новым командующим флотом адмиралом Лютьенсом, намереваясь прорваться со своим соединением на просторы Атлантики. Но на этот раз им не повезло! По выходе из Киля линкоры были встречены в Северном море таким свирепым штормом, что вынуждены были вернуться в базу. При этом ударами волн «Гнейзенау» получил серьезные повреждения.
Однако 22 января 1941 года линкоры снова вышли в море. Приказ, отданный адмиралу Лютьенсу, был беспрецедентный: впервые в истории германским линейным кораблям предстояло вести войну с судоходством противника в северной Атлантике, избегая при этом боевых столкновений с тяжелыми кораблями англичан.
Операция была тщательно спланирована и подготовлена. Большое количество танкеров и судов снабжения были заблаговременно развернуты в Атлантике для обеспечения пополнения линкоров запасами топлива, боеприпасов, продовольствия и воды. В это время в Атлантике оперировали и другие германские корабли: карманный линкор «Адмирал Шеер», тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер», вспомогательные крейсера и подводные лодки. Для такого слабого флота, как немецкий, это было очень смелое предприятие.
В безлунную ночь 28 января соединение пыталось проскочить в океан Датским проливом, но в «Кустах Роз» (так назывался район патрулирования британских крейсеров) наткнулось на британский сторожевик, который, к счастью, их не заметил.
Развернувшись на обратный курс, линкоры отошли на север, сообщив с катапультированного самолета командованию военно–морской группы «Север» о случившемся. Лютьенс также доложил о своих намерениях пополнить запас топлива с танкера «Адрия», находившегося восточнее острова Ян Майен, а затем повторить попытку прорыва в Атлантику, идя севернее Исландии у самой кромки пакового льда.
Обе намеченные операции закончились успешно, и четвертого февраля адмирал Лютьенс сигналом сообщил своему соединению:
«Впервые в истории германские линейные корабли сумели прорваться в Атлантику. Так держать!»
Еще раз пополнив запас топлива с танкера южнее Гренландии, линкоры начали поиск конвоев
