— Яволь, герр адмирал! — отрапортовал Гинце и отдал приказ:
— Лево на борт полный вперед. Новый курс сто тридцать пять. Старший артиллерист, руль положен лево на борт!
Быстро набирая скорость, «Шарнхорст», тяжело кренясь на правый борт, развернулся на восточный курс, введя тем самым в бой кормовую башню главного калибра на втором и третьем залпах. Два залпа успели произвести и 150–миллиметровые орудия, управляемые вторым артиллеристом капитан–лейтенантом Витингом.
Главстаршина Гедде видел, как после третьего или четвертого залпа сильный пожар вспыхнул на одном из британских кораблей, чей силуэт теперь был ясно виден. На другом английском крейсере также наблюдался сильный пожар в носовой части. Над кораблем поднимался столб черного дыма.
Капитан третьего ранга Бреденбрюкер успел объявить между залпами о попаданиях в корабли противника, а затем 11–дюймовые орудия «Шарнхорста» произвели следующий залп. Столбы воды, поднимаемые снарядами «Шарнхорста», вздымались выше мачт английских крейсеров. Гедде отметил, что почти каждый залп «Шарнхорста» по английским крейсерам был накрытием.
«Шарнхорст» тем временем вышел на восточный курс, оставляя английские крейсера слева за кормой и продолжая вести по ним огонь. Гедде показалось, что один из крейсеров противника снова получил попадание в носовую часть, над которой поднялась большая стена пламени. Сигнальный старшина заметил, что огонь противника, казавшийся вначале очень точным, потерял под ответным огнем «Шарнхорста» былую меткость, хотя расстояние на этот раз было гораздо меньшим, чем в предыдущем случае. После двадцати минут боя корабли противника полностью исчезли в пелене снега и дождя.
В 12:41 англичане прекратили огонь. Через четверть часа на «Шарнхорсте» был пробит отбой тревоги и дан приказ доложить о полученных повреждениях. Выяснилось, что в этой стычке линкор попаданий не получил.
Тем временем экипаж пользовался перерывом в бою, чтобы привести корабль в порядок. Собирались или выбрасывались за борт медные футляры для пороховых зарядов. Башни разворачивались под ветер для вентиляции скопившихся там пороховых газов. К орудиям был подан боезапас из погребов.
Адмирал обсуждал обстановку с командиром линкора и офицерами своего штаба.
— Будь они неладны,— пробормотал адмирал.— Так мы вообще никогда на доберемся до конвоя. На нашем пути всегда окажутся их крейсера. Я полагаю, что это те же самые крейсера, с которыми мы перестреливались утром. Как вы считаете, Гинце?
— Похоже, что это так,— согласился командир «Шарнхорста».— Артиллерист думает так же. Самих кораблей видно не было, но, судя по всплескам, у нас на пути все время стоит один тяжелый крейсер и два легких.
— За нами постоянно следят,— продолжал адмирал. — Я не вижу смысла в третьей попытке прорыва к конвою. Все повторится, как и в первых двух. Не следует забывать и о соединении, которое подходит с запада.
Контр–адмирал Бей склонился над картой, замерил расстояние до побережья северной Норвегии, взглянул на указатели курса и скорости, а затем — на командира «Шарнхорста»:
— Возвращаемся в Норвегию. В Альта–фиорд. Каков курс?
Капитан третьего ранга Ланц, поколдовав параллельной линейкой и транспортиром, провел карандашом линию на карте:
— Сто пятьдесят пять градусов, герр Адмирал!
Командующий повернулся к капитану первого ранга Гинце:
— Командир, курс сто пятьдесят пять градусов, скорость двадцать восемь узлов. Можете объявить экипажу, что мы возвращаемся в базу. Благодарю вас, господа.
В течение следующих нескольких минут «Шарнхорст» поворачивал на свой новый курс.
Теперь шторм стал встречным. Короткие сумерки полярного дня снова сменились кромешной темнотой ночи, окутавшей корабль. Сигнальщики продолжали вглядываться в темноту, но не видели ничего. Видимо, контр–адмирал Бей после второй неудачной попытки пробиться к конвою решил вернуться в Норвегию, чтобы не быть отрезанным от базы британским соединением, подходившим с запада. Поскольку все рапорты говорили о том, что из пяти кораблей этого соединения, по меньшей мере, один является линкором, в силу вступал приказ главкома, запрещавший бой с тяжелыми кораблями противника.
В 13:45 — после окончания второго боя с британскими крейсерами — четвертая флотилия получила по радио неподписанный приказ:
«Четвертой флотилии эсминцев прервать операцию и выходить из района боевых действий».
На эсминце «Z–30» пришли к выводу, что подпись «Шарнхорста» была дана в искаженном виде, а возможно, подделана.
Что касается командира флотилии, то капитану первого ранга Иоганнессону, вполне естественно, этот приказ показался совершенно непостижимым. Во–первых, он не понял, касается ли это только последнего приказа атаковать конвой в соответствии с данными, полученными с подводной лодки Любсена, либо прекращается вся операция?
Иоганнессон запросил по радио у адмирала разъяснений, и в 14:20 получил ответ с «Шарнхорста»: «Возвращайтесь в базу!»
Причина, по которой адмирал отпустил эсминцы, так и осталась не вполне ясной. Возможно, на решение командующего повлияли погодные условия и большой перерасход топлива на эсминцах.
Командир флотилии, разумеется, подчинился приказу, повернул эсминцы на юг и пошел к Пойнт Люси со скоростью двенадцать узлов.
Придя в точку сбора своих кораблей, капитан первого ранга Иоганнессон обнаружил, что отсутствует эсминец «Z–33», который ничего не сообщал о себе до 03:30. В 18:40 многочисленные радиограммы принесли первые сообщения о том, что «Шарнхорст» ведет бой с британским линкором.
Неизвестно, почему эти радиограммы дошли до эсминцев только через два часа шестнадцать минут после их передачи. Почти одновременно, в 17:36, пришла радиограмма из штаба военно–морской группы «Север»:
«16:56, по данным противника, английский линкор на курсе двадцать. Расстояние шесть миль, курс сто двадцать».
Это сообщение было перехватом радиограммы адмирала Фрэзера, показавшего в 16:56 место своего соединения. Служба радиоперехвата группы «Север» приняла этот сигнал, и в течение сорока минут он был расшифрован и вручен радисту в 17:36 для передачи на «Шарнхорст».
Возвращаясь к Норвежскому побережью, эсминцы приняли радиограмму с «Шарнхорста», переданную в 18:19, когда уже шла артиллерийская дуэль между «Шарнхорстом» и «Дюк оф Йорк». В ней говорилось:
«Используя радиолокационную наводку, противник ведет огонь с расстояния девятнадцать тысяч двести метров».
Это сообщение стало сюрпризом для всех управлений германского флота, поскольку продемонстрировало явное превосходство английских радаров, о чем было известно в Германии лишь нескольким специалистам.
В 19:11 все восемь подводных лодок, действовавших на пути конвоя, получили приказ немедленно полным ходом следовать в квадрат АС 4940, где находился «Шарнхорст».
Вскоре штаб группы «Север» информировал контр–адмирала Бея, что «подводным лодкам и эсминцам приказано следовать полным ходом в район боя». Еще не получив никаких прямых приказов, командир четвертой флотилии сразу же развернул свои корабли на обратный курс и пошел в район боя. Но едва он отдал по флотилии соответствующий приказ и проложил курс по указанному в радиограмме группы «Север» квадрату, как в радиорубку «Z–29» поступил еще один приказ из штаба военно–морской группы:
«Следуйте от берега в район боя «Шарнхорста» в квадрате АС 4677. Сообщите ваше место коротким закодированным сигналом».
Четвертая флотилия изменила курс на сто сорок градусов, а затем на сто пятьдесят градусов в направлении Нордкапа, постепенно доведя скорость хода до двадцати семи узлов.
Как и было приказано, капитан первого ранга Иоганнес–сон доложил свое место коротким кодированным сигналом.
