придет конец, а его тело наполнится новой силой и ненужными ему подробностями чужого мира.
«Прощупав» обоих главных соперников, на остальных Николай не стал обращать внимания. Начальные схватки он выиграл как бы походя. В угоду достоверности, перед тем как подарить им вечное забвение, пришлось поломать этих несчастных. Толпа неистово орала и вовсю скандировала:
— Бич!
Именно так его представил глашатай. И он бил, подобно бичу пастуха, с легкостью дотягивающегося до любого животного его стада.
— А сейчас на арене наши гости. Встречайте, господа!
Дракон и Тигр!
Публика заревела от восторга. Кое-где послышались хлопки. Худощавые и поджарые китайцы выбежали на арену.
Их противников встречали гораздо спокойнее. Как будто заранее пророча поражение. Два огромных с виду то ли афганца, то ли киргиза. Раздетые по пояс, они поигрывали могучими мышцами, натертыми маслом и потому блестевшими в свете фар и рельефно выделявшимися на геле. У каждого за голенищем красивых, явно сшитых на заказ сапог торчал нож. Китайцы же в ответ выхватили откуда-то короткие палочки, соединенные шнурком, вызвав у Николая невольную улыбку. Уж больно комично смотрелись эти вертящиеся штучки в руках взрослых мужчин.
— Ставок больше нет, господа, — провозгласил ведущий.
Мальчик ударил в гонг.
Видимо, то, что поначалу показалось Николаю детской забавой, все же было оружием. Ножи богатырей не причиняли видимого вреда танцевавшим вокруг них желтокожим противникам. Вот палка ударила по руке противника, тот охнул, схватившись за больное место, и нож полетел в траву. Второй китаец как бы между делом обернулся и добил раненого резким ударом по затылку. Да, это как-то больше было похоже на бой, чем та возня, которую демонстрировали парни в спортзале.
Оставшийся в одиночестве батыр стал предпринимать более решительные попытки настичь ловко уворачивавшихся от него противников. Он был силен и мог бы сокрушить гору. Но, ему противостояли два воробья, постоянно отскакивавшие и уклонявшиеся от мощных ударов, способных прихлопнуть любого из них насмерть. Сами же они то и дело норовили достать противника своими висюльками, мимолетным касанием рассечь ему кожу или даже сломать кость.
Батыр продержатся еще минуты три. Вернее, ему позволили продержаться. Будто повинуясь какому-то знаку, китайцы вдруг разом ударили гиганта по коленям и быстро добили поверженного противника, проломив ему череп мелькнувшей незаметно для глаза диковинной штучкой.
Следующим был Николай. Против него решил попытать счастья тоже одиночка. Не в силах забыть предшествовавшее зрелище, юноша сражался как-то машинально, уклоняясь от прямого контакта и давая противнику пролетать мимо. Если бы он удосужился «заглянуть» в память одного из «высосанных», то узнал бы, что использует приемы айкидо. Но, как безымянны для нас шаги и чужие вдохи, так и действия его были неосознанно автоматическими, совершаемыми в ответ на угрозу и мгновенно стирающимися из памяти, чтобы в нужный момент всплыть опять. Задумавшись, юноша пропустил чувствительный удар, от которого нормальный человек мог бы просто умереть. Но, его организм, этот запасливый, неведомо кем сконструированный биологический механизм, тотчас выдал на-гора порцию энергии, необходимую для полного восстановления.
Не смертельно, конечно, но неприятно. Поймав руку атакующего, Николай слегка «потянул» из него. Противник сразу «поплыл». Николай легонько ударил его в солнечное сплетение. Только что полный энергии, агрессивно наступавший человек мешком рухнул у его ног. Не обращая внимания на рев жаждавшей крови толпы, демон покинул арену.
— Зря ты это. — Мартин подал победителю полотенце. — Он бы тебя не пожалел. Да и все эти… Они пришли сюда за одним. А хороший бокс обычно смотрят по телевизору.
— Ладно, учту. Просто задумался.
— Индюк тоже думал.
— Не кипятись. Никто больше живым не уйдет.
— То-то. А вообще ты молодец. Давно таких бойцов не было.
Не очень интересуясь мнением собеседника, Николай машинально спросил:
— Каких-таких?
— Равнодушных. Ты, когда на арене, безразличный какой-то. У других хоть ярость или страх. А у тебя вид дитяти, размазывающего манную кашу по тарелке.
Николай пожал плечами и неожиданно для себя ответил:
— Ты даже не представляешь, насколько прав.
— Не зазнавайся. Китайцы сильные бойцы. Видел, как моджахедов уделали?
Словно в ответ на его слова, работавший на публику ведущий заорал:
— А сейчас, дамы и господа, восходящая звезда нашей арены, человек, не так давно ставший приверженцем наших традиций, Одинокий Бич.
— Ни пуха. — Мартин хлопнул Николая по плечу.
Глашатай тем временем представлял не нуждавшихся в рекламе китайцев. Видимо, таковы были правила.
Наследники шаолиньских монахов сразу выхватили свои порхающие, словно мотыльки, палочки и принялись наносить удары. Они были столь быстры, что Николай, подобно неуклюжим душманам, едва успевал реагировать. Хорошо, что организм мгновенно регенерировал, иначе ему пришлось бы туго. Крутящиеся вокруг него и жалящие, словно назойливые пчелы, противники никак не давались в руки. Попытки же схватить досаждающие орудия, мгновенно пресекались, и юноша невольно выпускал почти отобранную небольшую палку, получая при этом чувствительный удар по руке. «Так дело не пойдет», — мелькнула мысль и тут же погасла… С хрустом проломив Николаю висок, китаец поразил его в голову. И наступила тьма.
Но, у демона имелся солидный «запас»! И не успели победители покинуть арену, выделывая всевозможные сальто и всячески кривляясь, как поверженный встал. «Нунчаки», — зачем-то вспомнилось название дрянных штучек. Хотя какое это имело значение? В глазах бурно радовавшихся победе китайцев появилось удивление. Дракон, прекрасно слышавший, как треснули, кости черепа под его смертоносным орудием, невольно сделал шаг назад. Великий Будда! Человек не может быть таким живучим! Но, покидать арену, не закончив начатое, было нельзя, и атака возобновилась.
Тот, кого глашатай представил Одиноким Бичом, наученный горьким опытом, старался отбить удары, летевшие в голову. Рукам, ставившим блоки, было больно, но голова-то — она одна… Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы на арену прямо ему под ноги не бросили моток какой-то веревки с деревянной рукоятью, чем-то похожей на чертовы нунчаки китайцев. Подцепив ногой упругое кольцо, Николай взял его в руки.
— Размотай, — донесся до него голос Мартина. Работодатель, увидев, что юноша пользуется брошенным ему оружием словно щитом, решил просветить недотепу.
Едва полированная рукоять легла в ладонь и упругий хлыст развернулся во всю длину, тезку находящегося в руках предмета пронзило знание. И вот уже один из нападавших, выпустив свой цеп для обмолота риса, свалился, схватившись за лицо. Теперь они были с другим китайцем один на один и оба были вооружены. И преимущество было явно на стороне недавно избиваемого. Одежда китайца окрасилась кровью, а сам он несколько поубавил пыл. Вскоре, будто живая, кожаная змея обвилась вокруг ноги противника, подсекая его и валя на вытоптанную траву арены. Для бойца, попытавшегося прыжком вскочить на ноги, все закончилось в один миг. Его напарник сразу понял, что ему не спастись. Кровь заливала ему лицо, хлеща из рассеченного лба и выбитого глаза. Китаец поднялся и принял угрожающую стойку, но этим он никого не смог обмануть. Обозначив два удара и свалив врага на землю, Бич коленом придавил его к земле, «забирая» остатки жизни из покалеченного тела.
— Приветствуем нового чемпиона арены! — неистовствовал глашатай.
На шею победителю бросилась какая-то перевозбужденная девица.
ГЛАВА 14
—… Основоположником науки географии является выдающийся местный ученый Эратосфен. Он
