мест Константинополя, которое для простых людей было то же, что для знатных – дворец. Что такое в Константинополе был ипподром? И цирк, и театр, и стадион, ну, и ипподром, это уже само собой, а еще, украинской социальной терминологией пользуясь, майдан! При самодержце-императоре политики быть не могло, но как же без политики? Гони природу в дверь – она войдет в окно. Во время любимого зрелища византийцев – состязания квадриг, четверок лошадей, – так получалось, что приверженцы одних политических взглядов почему-то болели за один цвет одежд колесничих, а их противники – за другой. Так что не стоит удивляться, что где-то культуриста избирают губернатором, а где-то боксера не избирают мэром – традиция, как вы видите, давняя!
Так вот, у смотрителя зверинца одной из таких фракций, прасинов, по-нашему «зеленых», с простым византийским именем Акакий, было три дочки. Акакий рано умер, несчастная мать семейства и ее дочери напрасно умоляли прасинов сохранить хлебное место за новым мужем вдовы – им безжалостно отказали. Умирать бы им с голоду среди отбросов, но их противники венеты, «синие», взяли их нового папочку на работу. Так девочки и проводили свое детство среди зверей гладиаторов, спортсменов и темного люда, о котором сразу и не скажешь, кто он и что – зверь, гладиатор или спортсмен. Куда была дорога самой младшей, девочке красивой и зверски выносливой? Практически наверняка в «пехоту»! Так тогда называли самый низший разряд древнейшей профессии. Не-ет, не журналистики… Критики Феодоры пишут о ее необыкновенной безнравственности, но этому я не верю! Какая уж в этой профессии «необыкновенная безнравственность»? Где там нравственность вообще? В какой позе клиент захочет, в такой и нравственно! А вот слова о ее удивительной выносливости, судя по всему, правда. Две ее сестры и мириады ее товарок по профессии быстро сгорели, а вот ей хоть бы что!
Боюсь, что вы сейчас недоверчиво покачиваете головами: «Как? Из такой грязи – и в императрицы? Это же просто невозможно! Общественное мнение осудит…» Ах, милые мои, какое это вам «общественное мнение» при неограниченной монархии? Что император скажет, то и общественное мнение… Причем экономически все гораздо менее затратно, чем в наше время, – результаты примерно одинаковые, но не надо тратить немалые деньги на телевидение и газеты. Правда, для этого нужно стать императором. А Юстиниан встретился с Феодорой, когда он был еще только племянником императора. И жена императора Евфимия и слышать не хотела о законном браке с несчастной, цена которой была два медных обола за весь комплекс земных удовольствий. В дешевом трактире перекусить и то не хватит. Что ж, Евфимия сама была такая благородная и аристократичная? Что вы – аристократка могла бы и пренебречь. А императрица Евфимия когда-то была рабыней Луппициной, которую себе просто купил император Юстин, когда еще не был императором, а потом возвысил до себя и женился. Судя по всему, это было семейной традицией. Уговорить ее было нельзя: тиражирование подобных схем было во вред ее собственной исключительности. «Только через мой труп!» – отвечала она.
Как императрица скажет, так и будет: через труп – так через труп. Евфимия была тоже не вечной, и когда она скончалась, все стало возможным. Специально подписали указ, отменяющий запрет на подобные браки, если падшая женщина раскается и докажет неподдельность своего раскаяния. Так кто же отрицает, что все доказано, если сам император не против, если она даже его убедила! Все настолько рады, что даже не задумываются над тем, как пикантно вообще звучат известия о законодательных изменениях в столь деликатной области – наконец-то императорам разрешили жениться на проститутках, – кто посмеет сказать, что в Византии ущемляется свобода и попираются гражданские права, какой еще эмансипации вам надо? Наконец-то они обрели в борьбе право на личное счастье – будущие Юстиниан Великий и Феодора Великая. Вот они стоят перед алтарем, и священник объявляет их мужем и женой. Племянник солдата и сами понимаете кто… В итоге получилось, что именно они и стали самыми известными императором и императрицей великой Византийской империи.
Какие ж они были – эта пара, оказавшаяся на троне самой большой и могущественной державы своего времени? Юстиниан, практически, никакой… «Был он не велик и не слишком мал, но среднего роста, не худой, но слегка полноватый, лицо у него было округлое, но не лишенное красоты, ибо после двухдневного поста на нем играл румянец» – так описывает его современник. Он же говорит о Феодоре: «Была красива лицом и к тому же исполнена грации, но невысока ростом, бледнолица, однако не совсем белая, скорее, желтовато-бледная, взгляд ее из-под насупленных бровей был грозен». Ну понятно: василевс и василисса, а не победители конкурса красоты.
Что же до характера Юстиниана, его описывают жестче: «Был он одновременно и коварным, и падким на обманы – из тех, кого называют злобными глупцами. Исполнен хитрости, коварства. Был двуличен, опасен, являлся превосходным актером, когда надо было скрывать свои мысли, – и умел проливать слезы не от радости или горя, но искусственно вызывая их в нужное время. Неверный друг, неумолимый враг, склонный к распрям, большой любитель нововведений и переворотов». Неужели все так плохо? Есть и другие мнения. Пишут, что он был необыкновенно работящ, типичный трудоголик, его даже прозвали Айкомейтос, «Бессонный», потому что к своим государственным обязанностям относился необыкновенно пристально, вкалывал и днем и ночью как проклятый, явно считая это своим долгом. Он был прекрасным кадровиком: ему служили талантливейшие люди эпохи – гениальные архитекторы, хитроумные юристы, ученей ший историк и даже самый ненавидимый сборщик податей! Еще хвалители его говорят, что всю жизнь он служил замечательной идее Римской империи, могущественной, как в былые годы. Вот с этого места хорошо бы поподробней…
А пока что – откуда такие полярные оценки? Кто осмеливался так жестко критиковать императора и его супругу? Почему его не замучили чудовищными пытками, что в Византии, вообще говоря, было в обычае? Отвечу на это: создал эти характеристики величайший историк того времени Прокопий Кесарийский, написавший две восхваляющие Юстиниана книги о его войнах и постройках. Оказывается, всю жизнь писал он и другую книгу, тайную, о том, сколько Юстиниан и Феодора сотворили зла и какими, с его точки зрения, ужасными людьми, да и не людьми, а демонами, посланными, чтоб покарать империю, они были… Назвал Прокопий свою книгу для нас интересно: «Анекдоты». Он не имел в виду веселые рассказы. «Анекдот» по-гречески «неизданное, не вышедшее в свет»… Вплоть до того, что так называли невесту, не вышедшую замуж. Так что по-гречески «анекдот», а по-нашему – «самиздат»!
Но анекдоты – это не всегда правда… Что ж там было на самом деле, был ли Юстиниан добр или зол, принес ли он своей стране пользу или вред? Может, этот Прокопий за что-то его возненавидел и оклеветал? Непохоже… Прокопий всю жизнь пользовался большой милостью Юстиниана за то, что безудержно ему льстил в таких раболепных выражениях, в каких у нас даже перед выборами восхвалять патрона пока стесняются! Так что причины враждовать с Юстинианом у него вроде бы и не было. Только душевная потребность «послать донос в будущее», поведать миру ту правду, которая, казалось, пропагандистской машиной похоронена навсегда! Так что всем власть имущим советуем призадуматься, что пишут дома, тайно, когда никто не видит, их штатные историки. О политологах и имиджмейкерах даже задумываться не следует – с этими все ясно.
Впрочем, кое-что от своего невероятного союза император и публичная женщина получили. Вытащив Феодору «из грязи в князи», Юстиниан подорвал корни ее честолюбия – куда выше лезть-то? Они были всегда необыкновенно почтительны друг к другу, каких-то «романов на стороне» после заключения брака даже злоязычный Прокопий не фиксирует. Да и что не надоевшее до чертиков на нелюбимой работе Феодора в таких романах нашла бы? Во всех государственных вопросах они работают на одну цель, никогда друг другу не мешая, даже если кажется, что это не так. Юстиниан заведомо склоняется в сторону официального православного варианта христианства. Феодора явно сочувствует потерпевшим тогда поражение, но очень влиятельным монофизитам. Есть даже мнение, что она склонила к монофизитству и Юстиниана, и если бы она прожила чуть подольше – неизвестно, по какому пути пошло бы развитие христианства. Но факт один: у каждой влиятельной в государстве религиозной партии оказался свой покровитель во дворце. Таким образом, трон и победителей поддерживал, и с побежденными не ссорился до конца. Вполне возможно, что такие внешние противоречия были просто согласованной линией поведения, ибо устойчивости государства это было скорей подмогой, чем помехой. А может быть, это и не согласовывалось словесно – такая дружная пара обычно и без всяких слов прекрасно понимает друг друга.
Помимо прочего, Феодора делала главное, что может сделать женщина для мужчины, и это не то, что вы подумали! Она по-настоящему поддерживала его в трудные, переломные моменты. Когда грозное народное восстание «Ника» уже почти свергло Юстиниана, когда его власть и сама жизнь уже висели на волоске, когда двор уже собирался спасаться бегством, Феодора отговорила его своей блестящей речью. «Человеку, появившемуся на свет, необходимо умереть, – сказала она, – но быть беглецом для того, кто был императором, невыносимо. Если ты, государь, хочешь спастись, это нисколько не трудно – вот море, вот корабли, но подумай: как бы ты после бегства не предпочел смерть спасению… Царская порфира есть лучший погребальный наряд!» Юстиниан смог преодолеть свою панику, когда с таким словом к нему обратилась единственная женщина, которая имела значение в его жизни. Восстание удалось потопить в крови, и Юстиниан повел свое государство той дорогой, которую считал единственно правильной. К восстановлению Великого Рима и торжеству единой государственной церкви.
Как это у него получилось? Вопрос интересный… Единство церкви восстановили так, как единство церкви обычно и восстанавливается: репрессиями против инакомыслящих. Под горячую руку даже досталось евреям, которые здесь вроде ни при чем: им запретили читать их собственные священные книги по-еврейски, Талмуд можно было читать, но только по-гречески. Удалось завоевать практически всю бывшую Римскую империю. Без Испании и Галлии, но Италию отвоевали… Более того, завоевали Африку, вышибли оттуда этих самых вандалов, которые стали притчей во языцех, хотя ничего особо вандальского они не творили. При них как раз вся Северная Африка была цветущим краем, а после того, как Юстиниан ее завоевал и обложил налогами по своему вкусу, по оценке современников, там погибло не менее пяти миллионов человек. И это в тогдашнем, не так густо населенном мире – чтоб вычислить эквивалентные жертвы в наше время, умножайте на сто! А местность это такая, что, если где-то леса вырубишь и пустыню впустишь, пустыня захваченное обратно уже не отдаст. Так что не питайте иллюзий – самая большая территория, которую Юстиниан надолго расширил, это не Римская империя, а пустыня Сахара! Да и завоеванную Италию его преемники уже не удержали.
В чем же было дело? Почему государство натужилось и надорвалось? Очень просто. В чем сила государства? В его ресурсах. В деньгах, в тех самых трех тысячах двухстах кентинариях василевса Анастасия. Почему Юстиниан растратил их и не собрал новых? Как не собрал – собрал! В таком количестве, что масса крестьян бросили свои села и подались в разбойники и нищие. Так что преемникам Юстиниана собирать налоги просто не с кого было. Некоторые говорят, что если налоги больше определенного уровня, то их просто не собрать. Ну почему же? Можно собрать, но только один раз! Сбор налогов – дело хитрое: раньше золотые монеты были из настоящего золота, а как дело стало хуже, стали добавлять медь. Монета стала дешевле. Но государство платило всем плохими монетами в старом количестве, а подати ими получать не хотело: «Или давай старые монеты, или если даешь плохие новые, то доплачивай». А если кто-то сбежал и не платит налогов, то за него заплатят соседи! Откуда возьмут? Не налогового инспектора это дело… Ну что тут поделаешь: начиная с Юстиниана, византийские императоры и их логофеты не знали простой истины – как только налог становится больше определенного, нет смысла его платить, проще уплатить часть налога лично сборщикам. Теперь-то мы умные и знаем, что нет смысла множить строгости, вводить чудовищные налоги эпибола и синона на компенсацию недоплат других налогоплательщиков, связывать податной люд круговой порукой, пытать и убивать за неуплату – они вымруг, они убегут за границу, и никаких застав не хватит прекратить это бегство, но платить не будут. Не хватит денег на наемное войско и чудесное оружие, о секрете которого до сих пор спорят, – греческий огонь, и каждый раз в битвах с воинами молодого и агрессивного ислама победа будет уже рядышком, но чуть-чуть не хватит, и побегут имперские стратиоты. Ни свирепость Василия Болгаробойцы, ни мудрость Константина Мономаха, ни благородство Романа Диогена, ни полководческий дар Иоанна Цимисхия не помогут – за четыре века Византия потеряет всю Африку и Азию. Из-за мелочи, пустяка – слишком высоких налогов, слишком усердно взимаемых с легкой руки Юстиниана и Феодоры.
Налоговому инспектору и войскам, которые заставляют его слушаться, надо платить – где взять? Из налогов, конечно!
А то, что от таких налогов крестьяне, составлявшие основу армии страны, разбегаются, чиновникам Юстиниана не страшно, им ясно, что делать – можно платить не своим, а иноплеменным наемникам. А что будет, если им не заплатить? Сами знаете – начнут грабить все вокруг и получат задержанную зарплату плюс большой штраф за просрочку уплаты… ой, чему это я учу, молчу-молчу, больше ни слова! Нет денег и на наемников и поэтому нет наемников? Прекрасно, можно отдать меньше – варварам, нападающим на страну, в качестве выкупа, чтобы они отстали и ушли обратно. Но ведь практически, если проиграть войну, получается то же самое, и даже нельзя наверняка сказать, что отдашь меньше денег! Ведь варвары, которые подошли к границе и получили деньги, чтобы «не шли дальше», обязательно придут за деньгами еще раз. Империя попала в воронку – чем сильнее барахтаешься, чем быстрее утонешь. Для этого достаточно один раз ошибиться в масштабе амбиций. Юстиниан заказал вес, который не мог взять, и, естественно, уронил штангу.
Но лично ему жилось неплохо. Верная и разумная жена всегда заботилась о нем, много спала, чтобы быть свежей и радостной, умащивалась благовониями и всегда шла навстречу всем его желаниям, не только интимным, но и государственным, что важнее… Император и блудница жили душа в душу, и, если касаться лишь этой стороны жизни, они только выиграли, чего не сказать о стране. Сам Юстиниан прожил счастливую жизнь, насладился супружеским счастьем и уверенностью, что все хорошо, но вот он умер – и все поползло по швам. Устроила бы его больше жизнь в несчастьях и трудах, но выводящая государство на правильный путь? Впрочем, почему его – а вас?Так что не вертите носом, когда смотрите фильм «Красотка», – как это «не бывает!»? Бывает, да и еще с более значительными людьми, чем сыновья миллионеров. Любовь способна на все, но вот кому от этого будет хорошо, а кому плохо, становится ясным через много-много лет. История возвеличила Юстиниана и Фео-дору до предела, их мозаичные изображения в возведенном по их же повелению соборе Святой Софии (построенном на месте сгоревшего во время того самого восстания «Ника») до сих пор сияют всеми красками – мозаики не тускнеют. А вот то, что в соборе уже мечеть, они не планировали – но кто же мог знать? Если кто-то даже расскажет нам, что будет через сто лет, – мы не поверим. Как не поверила бы оборванная девчонка, дочка циркового служителя, если бы ей рассказали о жизненном пути. Может быть, это и к лучшему, и правильно поет замечательный бард Евгений Бачурин: «Что не положено, не надо знать заранее». И Стругацкие тоже были правы – «нет ничего невозможного, есть только маловероятное». Вот мы увидели, как любовь разрушает империи, как любовь их создает – а бывает ли, что любовь их воскрешает? Да, и это бывает тоже. Но об этом – следующий рассказ.
ГЕНРИХ ШЛИМАН И СОФЬЯ ЭНГАСТРОМЕНОС Гений и провинциалка
Все гениальные люди ненормальны – гениальность сама по себе есть сильнейшее отклонение от нормы. Но далеко не все ненормальные люди гениальны – иногда это просто психи, скупердяи, фантазеры, склочники и маньяки со сверхценными идеями. Так что же, если очевиден вышеописанный набор, можно с уверенностью считать, что это явно не гений? Ой, хорошо было бы, если бы действительно было так. Но, к сожалению, исключения не только возможны – они реально отмечены в истории, причем это феноменально яркие личности, без которых тоже было бы как-то скучновато… Всем от этой путаницы несладко, а уж кому хуже всех, так это девушкам. Эксцентричный человек всегда более заметен, но когда он попадет в поле зрения, как же девушке установить, кто он – ненормальный, от которого лучше держаться подальше, или гений, который возьмет ее за руку и введет в историю? Если он к тому же еще и очень богат, дело не упрощается, как подумают многие
