инстинкт так просто не преодолеешь. В очередной раз он решил, что грубой солдатне этого хватит, а не хватит, так перебьются, и гвардейцы остались голодными и злыми. А не то это было время, чтобы дразнить гвардейцев! Возмущенные солдаты буквально растерзали его на куски, отрубили ему голову и насадили на копье. Теперь они, подстрекаемые евнухами, требовали смерти Ян Гуйфэн. Думаете, они не могли избрать более подходящего времени разобраться со своим пайком? А кто бы им позволил в другое время? Не приведи боже увидеть китайский бунт, бессмысленный и беспощадный! Русскому бунту, которым нас так стращал Пушкин, до него еще плыть и плыть…
Положению императора в тот момент я бы не позавидовал – это уж точно! Император вышел к гвардейцам, пытаясь уладить дело, раздались приветственные крики, и вдруг они смолкли. В воздухе повисла тишина, а в первые ряды протискивались гвардейцы с копьем, на которое была насажена голова первого министра. И все громче из рядов гвардейцев звучали требования выдать им Ян Гуйфэн. Даже и не разберешь, то ли император не мог за нее заступиться, то ли мог, но не хотел рисковать – сообщения современников расходятся, все врут, как очевидцы. Может быть, император не видел выхода. Может быть, он просто струсил. Вполне возможно, что престарелому императору просто уже не очень была нужна наложница – как знать? Во всяком случае, перепуганную «Драгоценную Наложницу» выволокли из ее покоев. Далее сведения историков опять разделяются. Одни говорят, что ее подвели к буддийскому алтарю и задушили шелковым шнурком, другие – что ее повесили на грушевом дереве. Но все сходятся на том, что потом воины швырнули ее тело на землю и втоптали в песок копытами своих коней. Так же поступили и с ее малолетними детьми. А вы мне рассказываете про русский бунт! После такого неслыханного дела император понял, что он уже не император и не может им оставаться. Он передал власть старшему сыну, а сам удалился в монастырь. Он прожил там десять лет и практически не покидал монастыря, только раз в году, в день гибели Ян Гуйфэн, покидал монастырские стены, приходил на ее могилу и приносил погребальную жертву.
Можно было бы рассказать еще о многом: как Ань Лушань победил императорские войска, а потом и сам был убит, как после кровавых боев удалось подавить мятеж и престарелый император отобрал власть у сына и вновь стал править сам, можно было бы даже вспомнить, как умер император Сюань Цзун. Это была уникальная смерть. Он умер, приняв разработанный его алхимиками «эликсир бессмертия»! Для меня это и есть тот единственный случай, когда я слышал, что «эликсир бессмертия» хоть как-то подействовал! Но уже тринадцать столетий поэты и писатели Китая, Японии, а теперь и Европы не прекращают описывать трогательную историю прекрасной Ян Гуй-фэн. Я понимаю этих писателей: красивей писать о великой любви императора к молоденькой наложнице, чем о коррупции, казнокрадстве, интригах и зверствах. Во всяком случае, в Китае – у нас разве возможно такое? В итоге, как это ни печально, прекрасная добродетель, свойственная китайцам – любовь к родственникам, – причинила стране огромный вред. По переписи 754 года в Китае проживало почти пятьдесят три миллиона, по переписи 768 года – чуть меньше семнадцатьи миллионов. Боюсь, что любовь к родственникам у Ян Гуйфэн осуществлялась в явно извращенной форме. Зато сколько появилось романов, пьес и стихов о великой любви! Наверное, десяткам миллионам погибшим было бы приятно это знать – да вот не довелось. А ведь были счастливы пары с такой же разницей в положении и возрасте! Но об этом – следующий рассказ.АЛЕКСАНДР РОМАНОВ И ЕКАТЕРИНА ДОЛГОРУКАЯ Мунка и Катя
Наверное, вы хорошо представляете себе, что такое ца-а-рь! Скипетр! Корона! Гвардейцы, министры, посланники! Вошел в комнату – все прерывают разговоры и встают, вошел в театр – все прерывают спектакль и поют государственный гимн. Интересно, как во всем этом окружении вы представляете царскую личную жизнь? Ведь должна она быть, иначе неясно, откуда берется наследник престола. А ведь у царя тоже две руки и две ноги, и народная мудрость зафиксировала, что минимум в одно место царь тоже пешком ходит… Человек как человек! Но под каким чудовищным давлением извне протекает его жизнь, буквально, каждый его шаг. Сколько совершенно обычных вещей царю просто ни-з- з-зя! Мы видим, как забавно возмущаются этим современные цари и короли – женитьба наследного прин ца на женщине старше его, с незаконнорожденным ребенком и плохой репутацией прошла буквально у нас на глазах. Иногда даже возникает вопрос: а доступно ли царю личное счастье? Могу с уверенностью сказать: доступно. Есть, конечно, специфические профессиональные трудности, а у кого их нет? У врача работа нервная, у милиционера – опасная, у вахтера – сутки через трое, у актера – от поклонниц некуда деваться, моряк месяцами в море, космонавт – на орбите, и у всех жены и дети. Ну так у царя свои проблемы – этикет, терроризм, ненормированный рабочий день, придворные подхалимы и тяжелая наследственность. Но трудно ведь без личного счастья, и даже царь имеет право на него рассчитывать. Но как? Ну, например, как у Александра II вышло – а как именно, сейчас расскажу.
Александр II, пожалуй, в данный исторический момент самый почитаемый из российских царей. Во всяком случае, серьезными людьми, а не истериками-монархистами. Он – единственный царь, насколько я помню, который удостоился уже в новые времена памятника в Москве, и есть за что. Приняв Россию после смерти отца в жутком состоянии, с проигранной войной, разбитой армией, собственноручно потопленным флотом, всеобщим страхом перед всевидящим оком Третьего отделения и полной забитостью и тупостью, не говоря уже о взяточничестве, он достаточно многое сделал, чтобы переломить ход событий. И скажем прямо – ему это удалось. Реформаторов на вершинах власти в России хватало, а многие ли могли, как Александр II, похвастаться реформами успешными, общепризнанными и никакими реакционерами в ближайшем послереформенном будущем не отмененными? А ведь его реформа посягала на главную и ужасно застарелую российскую болячку – крепостное право, у которого была масса благожелателей и защитников, готовых на решительное сопротивление. Но царь не только высказал благодушное пожелание, но и реализовал свою идею, как грамотный аппаратчик, создав слаженную команду, которая его идею довела до ума без особых потрясений и без того ослабленного организма страны. Российское рабство закончилось указом Александра II. И титул «освободитель», кем бы он ни был придуман, остается для него вполне справедливым.
Как же у него складывалась личная жизнь при таких-то проблемах в самом начале царствования? Потихонечку – могло быть и хуже, хотя не совсем понятно, как именно. Поскольку царям так положено, он женился в двадцать три года из государственных соображений, на гессен-дармштадтской принцессе Марии. Ох, не везет России с этим царским родом! Александра Федоровна, супруга Николая II, тоже была гессен-дармштадтская, и ее-то уже открыто называли в народе гессенской мухой. Царственная пара родила на свет восемь детей. Такая многодетность пригодилась стране: когда старший, Николай, которого и готовили к царствованию, внезапно умер, династических казусов не случилось – Александр Александрович занял место брата и стал Александром III (а что к царствованию его не готовили с уже известными истории результатами – так что же вы хотите, невозможно все предусмотреть). Дальнейшее обычно: царь охладел к жене и не стал особо удивляться, когда жена предъявила ему заключение врачей, которое не рекомендовало ей исполнять супружеские обязанности. Где она его взяла, вопрос интересный, но вроде бы все остались довольны.
В отличие от его папочки Николая I, которого хоть рисуй на современных медпросветовских плакатах «Опасайтесь случайных связей», его идеалом был роман, заведенный на карнавале, где оба партнера были как бы под масками, хотя дама явно догадывалась, кто сие «домино». Александр II заводил более или менее постоянные, но достаточно короткие связи, а когда барышня наскучивала, без труда пристраивал ее замуж за одного из своих придворных. Я скажу жуткую вещь, но очень похоже, что это всех устраивало. Даже его супругу, которая все-таки понимала, что найдется желающая делать то, от чего отказывалась она сама, прикрывшись врачебным заключением… Так можно было и жизнь прожить, да вот не вышло.
В августе 1857 года Александр II приехал на Украину, под Полтаву, как раз там проходили большие маневры. Царя расположили удобно, в имении князей Долгоруких. И там, гуляя в саду, он встретил десятилетнюю девочку. «Кто ты?» – спросил царь. «Екатерина Михайловна!» – ответила девочка. «А что ж ты здесь ищешь?» – «Я хочу увидеть императора», – уверенно ответила она. Царя это настолько поразило, что он посадил Екатерину Михайловну на колени и мило с ней поболтал. А на следующий день изысканно-любезно подошел к ней, как к придворной даме, и попросил показать ему сад. Император сохранил об этом случае приятные воспоминания, а девочка? С ней вышло посерьезнее: она запомнила этот разговор на всю жизнь.
Отец этой девочки рано умер, оставив невероятное количество долгов: он же все-таки был Долгорукий, – может быть, как раз от слова «долги»? Но царь не захотел, чтобы имущество такого знатного рода попало в руки кредиторов. Он расплатился с долгами и пристроил всех шестерых детей князя: мальчиков – в престижные военные училища, девочек – в Смольный институт. Уже тогда заметили, что при своих посещениях Смольного царь долго и внимательно беседует с воспитанницей Катей Долгорукой. Причем характер беседы уже не только светский, ему явно интересно. Можно сказать, что бывает, что здесь такого, она маленькая девочка, а он старше ее на тридцать лет – что может случиться при такой разнице в возрасте? Тем не менее случилось. И всегда случалось, и боюсь, что будет случаться. Только что вырвавшейся из закрытого учебного заведения где даже мух ловили на входе и проверяли, не мужского ли она пола, и в случае положительного ответа прихлопывали газетой, эмоциональной барышне просто необходимо было влюбиться. В кого? Ну как было не влюбиться в яркого, интересного, явно очень умного мужчину, да еще и, извините, что напоминаю, царя! Да сейчас в какого-нибудь директора супермаркета или владельца ресторана влюбляются пачками! А с другой стороны, как же не ответить на знаки внимания красивой и умной девочки, которая на тридцать лет тебя моложе? То ли Бог, то ли черт свел их вдвоем в павильоне на выходе из парка, в самом начале дороги на Красное Село. Там закончилась влюбленность и начался роман, быстро и неумолимо, как солнечный удар – помните, у Бунина? Писатели всегда знали о жизни слишком много.
Почему этот роман не завершился так же, как и предыдущие? Потому что Екатерина Михайловна не делала первой и главной ошибки романтических знакомств со значительными людьми. Она не лезла в его дела! Она жила тихо и скромно, не присутствовала на парадных званых обедах, не ездила в театр, не выставляла себя напоказ: вот, мол, смотрите, какой у меня козырный мужик, а я захочу, пальчик подниму, и он мне сейчас из буфета шампанского принесет! От сословного воспитания немало вреда, но одна польза есть: соблюдать приличия там учат крепко. Александр Николаевич выезжал за границу – а они ведь старались не расставаться практически никогда, – но она не ехала вместе с ним в составе пышной свиты. Нет, поедет самодержец почки полоскать «на воды», а она – туда же, за ним, но в маленькую гостиницу рядышком. Пригласят царя на Всемирную выставку в Париже – она тоже поедет в Париж, но тихонько, и поселяется в таком месте, о котором в жизни вездесущие репортеры не пронюхают и не поверят, что здесь могла бы жить графиня, не говоря уже о прочем. А к своему любимому Сашеньке она придет в Елисейский дворец не через парадные ворота, а через потайную калитку. Всем нам приходится соблюдать видимость приличий. И в подобных романах у молодой девушки просто жуткий соблазн эти приличия немножко нарушить, чтобы поиграть в самую любимую и самую опасную игру женщины с мужчиной: «Что Я Еще Могу Себе С Ним Позволить?» У Кати Долгорукой этого не было в принципе вообще! На том месте, где это у людей растет, у нее было ровненько-ровненько.
Но не забудьте и второй фактор: что вот у нее было – так это то, что многие пытаются имитировать, но ведь это правдоподобно не воссоздашь: огромное внимание к своей симпатии, не по долгу службы, не потому, что так надо, а природное, неподдельное. Как вы думаете – русский царь, конечно, жил в роскоши? Да как вам сказать: в роскошном дворце – это безусловно! А вы знаете, что, например, у него матрац был жесткий, как камень, и всем это было безразлично? А вы знаете, что этот огромный Зимний дворец практически невозможно толком натопить даже сейчас и царь в своих личных апартаментах зимой откровенно мерз? Но так было до Кати Долгорукой. Она и окна велела утеплить, и кровать с пружинным матрацем ему завела, да еще и постельные грелки велела лакеям купить и неуклонно применять. Представьте себе, царь был поражен – он просто не знал, что это такое. У царей нет быта, вместо него этикет. А у Александра Николаевича вместе с Катей Долгорукой появился быт. Какое это счастье, знают только те, у которых быта нет. Видите, как просто удержать высокопоставленного мужика? Просто будьте к нему добры и помните, как ему несладко уже в силу того, что он на большом посту. Не забывайте эти простые истины!
Продолжим же разговор о великой любви, которая иногда не обходит даже и царей. Кто вообще сказал, что любовь Александра II и Екатерины Долгорукой – именно большое, истинное чувство? Знаете, тут доказательства есть, и они совершенно вещественные. Только совсем недавно они стали нам доступны. И произошло это благодаря почти невероятной истории, о которой никто не напишет в бульварном романе, ибо читатель недовольно бросит этот роман в угол и скажет: «Ну, это вы загнули, такого не бывает!» История эта началась с того, что во время захвата Австрии гитлеровская Германия прибрала к рукам массу архивов, в том числе имеющий уникальную историческую ценность архив человека по фамилии Ротшильд. В архиве были документы, имеющие для семейства огромную ценность. Например, некий документ, который они называют собственным именем «тотем», счастливый талисман – грамота принца Вильгельма Гессенского от 21 сентября 1769 года о пожаловании меняле Майеру Аншелю полномочий придворного финансового агента. Именно после этой грамоты скромный владелец скобяного магазина стал банкиром, да не простым, а банкиром царей и императоров… После поражения Германии эти архивы оказались в СССР, и Ротшильды своими глазами увидели, что не все в мире можно купить за деньги. Но то, что не покупается за деньги, иногда просто дарится в качестве благородного жеста в ответ на другой благородный жест.
Недавно Ротшильд купил другой уникальный архив и договорился об обмене: архивы Ротшильда вернутся в банкирский дом, а в Россию вновь приехали письма Александра II Екатерине Долгорукой, более того – ее ответные письма. Количество их поражает воображение. Шесть тысяч писем! Буквально ни дня без письма! Историки их чуть ли не обнюхивали и на зуб пробовали – это же интереснейшие документы! Как это влияло на назначение министров, на политические шаги, на решения самодержца? Читаешь и убеждаешься, что практически никак. Они были настолько заняты друг другом, настолько друг на друге сосредоточены, что все остальное, если читать только эти письма, может показаться неинтересным и несущественным. Приходится напоминать себе, что этот царь поднял Российскую империю из позора поражения, всеобщей запуганности и бюджетной «ямы». Этот царь уничтожил крепостное право. Этот царь уничтожил старый продажный суд, о котором даже пьесы Сухово-Кобылина «Дело» и «Смерть Тарелкина» полного представления не дают, и ввел новый суд присяжных, суд с состязательным процессом, породивший великих адвокатов и раскрывший форточку, чтоб впустить в затхлую атмосферу запуганной страны свежий воздух. Но это вспоминаешь только тогда, когда отрываешься от писем. Читаешь и видишь – только и света в окошке у него было, что эти письма. А для нее только один человек имел какое-то значение – ее любимый Мунка, вот такая была домашняя кличка Александра II, так его могли называть только самые близкие люди. Письма эти сейчас разбираются, причем не без проблем – у Катюши был ужасный почерк, в отличие от царя, который, наверное, знал, как внимательно будут читать каждую строчку, написанную его рукой, и, как воспитанный человек, беспокоился, чтобы лишних трудностей это не вызывало. Почерк у него образцовый, ровный, почти как у профессионального писаря. Самое частое его обращение к Кате: «Ангел моей души!»
При японском дворе в наше время – проблемы! Один из японских принцев даже предлагает возродить старинный институт императорских наложниц. У нынешнего-то императора с любимой супругой сыновей не получилось, только дочка… Нужно или соглашаться, чтобы престол заняла императрица, или что-то очень сильно менять. Но в Японии этот институт существовал столетиями, надо будет – реанимируют, это проще, чем вводить что-то совершенно новое. А как же в христианской Российской империи, где все вне супружеской
