особого интереса.
— Не только, — с трудом выговорила она. — Кажется, это еще и мой отец.
Пораженный, он смотрел на нее в упор в течение долгой минуты, прежде чем пробормотал:
— Боже мой, Лея, но это потрясающе! Это правда?
Он поставил кружку на стол, взял свою сестру за талию, прокатил ее по всей длине скамейки, чтобы звучно поцеловать в щеку.
— Как тебе повезло!
Его энтузиазм, общение, вызвало, наконец, у Леи улыбку.
— Повезло? Может быть…
— Конечно, да! К тому же он очень хорош.
— Ты думаешь?
— А ты нет?
— Да… Но мне не мешало то, что у меня не было отца…
— Надеюсь, что с первым маме тоже посчастливилось! — весело бросил он.
Он был слишком влюблен в Тифани и слишком счастлив с ней, чтобы печалиться по поводу своего происхождения. Мысль об отце его не занимала, в то же время сообщение сестры вызвало у него любопытство. Сейчас, когда он мог видеть человека, который породил Лею, он начинал спрашивать себя, а кто же имел светлые кудрявые волосы. На кого должен быть похож тип, который сумел понравиться его матери настолько, что она его выбрала для зачатия первого ребенка? Когда он уже собирался задать следующий вопрос, на кухне появился Виржиль.
— Привет! — сухо бросил он. — Алена здесь нет?
— Я его пока не видела, — ответила Лея, — я думаю, он спит.
Сирил поднял голову на Виржиля, с которым обменялся холодным взглядом. Враждебность вернулась с самого первого дня, как только они вместе оказались за столом, и их долгая разлука ничего не изменила. Напротив, они, казалось, всегда завидовали друг другу, Сирил, потому, что Виржиль в какой‑то степени присвоил себе Алена, Виржиль потому, что Сирил все еще был образцовым сыном, каким сам он не являлся.
— Хочешь кофе? — любезно предложила Лея.
— Нет, спасибо, я уже выпил.
С первого дня он отдалился от остальных членов семьи, бросил их в Валлонге и укрылся в овчарне. Как будто он не мог вынести даже мысли о том, что будет жить с ними под одной крышей. К тому же он работал. Он больше не был студентом или учеником и смотрел на кузенов свысока.
— Когда увидишь его, скажи, что я жду его в овчарне.
Он обратился к Лее командным тоном, не обращая внимания на Сирила, потом поспешно ушел из кухни с очень деловым видом.
— Какой мерзавец, — пробормотал Сирил. — Ему хотелось произвести на нас впечатление, но он даже не осмеливается пойти разбудить Алена! Если это срочно, я займусь этим.
Он налил кофе в чистую чашку, которую Лея ему протянула, и положил два кусочка сахара. На втором этаже он нашел Алена спящим у себя в комнате. Два окна были широко открыты в парк, и было очень жарко.
— Ты решил поваляться утром? — протрубил Сирил, поставив дымящуюся кружку на ночной столик.
— Я поздно лег спать — проворчал Ален. — Что случилось?
Он выпрямился, откинул простыни и посмотрел на Сирила.
— Новая драма? В любом случае спасибо за кофе…
Его каштановые локоны беспорядочно падали на его лукавые глаза. Он был загорелый, худой и нервный, готовый с улыбкой начать рабочий день.
— Виржиль тебя искал, он просил тебя прийти к нему в овчарню.
— Уже? Но, в конце концов, сколько времени?
— Шесть тридцать.
— Тогда я не опоздал!
Он отодвинулся немного, чтобы дать Сирилу сесть на край кровати.
— Как дела, крестник? По‑прежнему влюблен в Тифани?
— Все больше и больше! Не стоит над этим смеяться…
— Да я не смеюсь, я считаю, у вас есть все шансы.
— Думаешь?
Развеселившийся взволнованной фразой молодого человека, Ален закатил глаза.
— Я тебя никогда не обманывал, если мне не изменяет память. Тифани не просто красивая, она милая, умная… И она тебя обожает, достаточно посмотреть на вас, чтобы понять. Кстати, старайтесь скрывать это, потому, что Виржилю очень трудно принять ситуацию.
— Виржиль! Зачем он вмешивается? — взорвался Сирил. — У Тифани есть родители, она не нуждается в советах старшего брата, пусть оставит ее в покое!
Улыбка Алена исчезла, и он внимательно посмотрел на Сирила.
— Послушай меня секунду, ладно? Так как вы проведете часть лета вместе, избегайте взаимных провокаций. У вас нет причин ненавидеть друг друга, к тому же ваши споры выводят из себя Мари. Вы заставляли нас терпеть это годами, но сейчас вы уже взрослые и можете себя сдерживать… У Виржиля очень сложный характер. Он очень раздражителен. Он такой. И он чувствует себя отвергнутым Винсеном, который, наоборот, повел себя очень доброжелательно с тобой. Виржиль должен пережить свой университетский провал, он отдалился от семьи, потому что вы все глупо соперничаете, а он не хотел прослыть кретином. Я понимаю его…
— Ты?
— Да, я, но сейчас речь не обо мне. Я хотел бы, чтобы ты был немного терпимее, сдержаннее. Ты можешь себе это позволить, ведь когда ты счастлив, все просто.
Сирил посмотрел еще немного в глаза Алена, потом отвернулся. Не было никаких сомнений, что он счастлив. До сих пор ему легко давались экзамены, право на самом деле его привлекало, и его карьера была, казалось, предрешена. Мари скоро откроет перед ним двери конторы Морван‑Мейер, и что еще важнее, Винсен однажды примет его как зятя.
— Хорошо, — согласился он. — Я не буду искать столкновений, обещаю.
С удовлетворенной улыбкой Ален дал ему пустую чашку в руки и толкнул, чтобы встать.
— Иди, развлекись, я приму душ, у меня работа! Выходя из комнаты, он чуть не ударил Лею, которая шла вдоль галереи с тяжелым подносом.
— О, что ты делаешь, моя красавица? Несешь завтрак?
— Не для тебя, сожалею, ты уже выпил свой кофе! — возразила она.
Из‑за спины Алена Сирил посмотрел на кучу тостов, баночек с вареньем и медом, праздничную посуду. Он расплылся в улыбке, ничего не сказав, и проводил сестру в другой конец дома. Перед комнатой Эрве он остановился.
— Я постучусь, открою, дам тебе зайти и закрою за тобой, — прошептал он, — Удачи…
Он подмигнул ей, в ответ она слегка кивнула головой, слишком взволнованная, чтобы говорить.
Через неделю каникул Винсен поддался искушению и отправился в Сен‑Реми. Галерею было легко найти, но он удивился ее солидности, так же, как и невиданной роскоши, которая там царила. Когда он вошел, Магали сидела за столом из дикой вишни, изучая каталоги Нью‑Йоркской выставки. Увидев его, она сразу же поднялась, чтобы встретить его, ослепительная в белом льняном костюме. Глубокий вырез и короткие рукава жакета открывали ее загорелую кожу.
— Ты пришел купить у меня картину? — весело спросила она.
Они быстро поцеловали друг друга в щеку и слегка натянуто обнялись.
— Я не большой любитель, я просто пришел с тобой поздороваться…
Вместо того чтобы рассмотреть ее, а он умирал от этого желания, он бросился разглядывать творения, представленные в галерее.
— Я тебе расскажу немного о художниках или тебе на них плевать? — спросила она смеясь.
