…Когда место было выбрано, и Роман прочертил водой оградительный круг, они занялись созданием миража. Колдун скинул куртку и, оставшись в одной рубашке, закатал рукава выше локтя и облил руки пустосвятовской водой. Потом жестом велел Юлу сделать то же самое. Они стояли вне круга, касаясь ладонями невидимой оградительной стены, и с их рук медленно стекала вода. Самым удивительным было то, что капли, срываясь с пальцев, затем медленно скользили по невидимой ограде, как капли дождя по стеклу.
– Ты крещеный? – спросил Роман.
Юл кивнул.
– Тогда у тебя должно получиться.
Пошел снег – он падал большими пушистыми хлопьями так часто, что в двух шагах сделалось ничего не видно.
– Город… – сказал Роман.
– Город… – отозвался Юл.
– Из воды…
– Из воды…
– Церковь… – продолжал Роман.
– Церковь…
– На водах…
– На водах…
Снег кончился, явилось Беловодье. Точь-в-точь такое, как в первый раз, когда река отвечала на вопросы Юла. Только в этот раз видение не колыхалось и не двигалось вслед за мальчишкой. Всё было почти настоящим. Лучше, чем настоящее, не картинка, а что-то большее. Мечта как таковая.
Юл не заметил, как заплакал – ощущение счастья его переполняло. Впервые за последние дни.
Снег сменился промозглым осенним дождем, от промокшей одежды в воздух поднимался пар, белая аура окутала их тела.
– Научи меня своему искусству, – попросил мальчишка едва слышно колдуна. В этот миг он не стеснялся своих слез.
– Дар дается человеку от рождения, – отвечал Роман так же тихо. – В нужную минуту ты будешь источать его по капле из своей души. Все искусство лишь в том, чтобы научиться черпать из себя и не расточать понапрасну. Большинство людей делают это, растопырив пальцы, и расплескивают дар внутри себя и вовне. Научись сберегать влагу в горсти – вот главная премудрость. Все остальное – техника, которой надо долго учиться.
Роман говорил с ним как с равным. За эту минуту Юл был готов простить колдуну прежние обиды. Мальчишка отер мокрое лицо ладонями и улыбнулся. Роман ободряюще кивнул в ответ и шагнул внутрь круга. Юл – следом. Перед ними был котлован с грязной водой и два покосившихся сарая. Но это не имело значения. Достаточно лишь сделать несколько шагов назад, и Беловодье явится вновь.
– Ну что, господа бомжи, места всем в двух машинах не хватит, – весело сказала Надя. – Придется кому-то спать вон в том милом сарайчике. Кинем жребий или найдутся добровольцы?
– По-моему, эта речка подойдет, – Роман остановил машину и указал на медленно текущую внизу стальную узкую ленту.
Заливаемые весной во время половодья, луга теперь поросли жесткой желтеющей травой. Но в одном месте пляж был как на заказ: желтый полукруг песка раскинулся между двумя массивами кустарника. Отгороженный от дороги и нескольких ветхих домиков на горушке, укромный уголок подходил для их замысла. Еще накануне утром, когда рыскали они по лесу, отыскивая подходящее местечко для декораций будущего спектакля, Роман приметил эту речку с живой, шустро журчащей водой.
Стен ступил на берег и оглядел пляж без особого энтузиазма.
– Я же недавно купался, – напомнил он.
– Ну и что? – пожал плечами Роман. – У нас сейчас обстоятельства особые. Неизвестно, как поведет себя завтра твое ожерелье. Особенно, если учесть, что недавно ты в человека стрелял. Я бы на твоем месте непременно искупался. Вдруг ожерелье начнет тебя душить, а вокруг нашего фальшивого Беловодья будут сидеть люди господина Колодина. Куда ты тогда денешься? А? Та жижа, что находится в яме в центре круга, тебе помочь не сможет.
– Что тебе надо? – подозрительно глядя на колдуна, спросил Стен, прекрасно зная, что просто так Роман ничего делать не станет.
– Хочу заранее предусмотреть неприятности. Так сказать, стелю солому под окнами, из которых нам очень скоро придется падать, когда за нами явится господин Колодин со своей командой. К тому же купаться со мной – одно удовольствие – не почувствуешь холода вообще. Тебе будет казаться, что ты плещешься не в ноябрьской ледяной реке, а где-нибудь на пляже в Майями. Ты бывал в Майями?
– Красиво. Но слишком жарко. Я не люблю жары.
– Я тоже. Ну, хоть в чем-то мы с тобой схожи.
Роман сдержал обещание – Стен не почувствовал холода. Теплая вода, будто в жаркий день, приняла его тело. Колдун и его спутник выплыли на самую стремнину. Течение сносило их вниз.
– Дно видишь? – спросил Роман.
– Смеешься? – отфыркиваясь, выдохнул Стен.
– А ты погляди.
Стен погрузил лицо в воду и раскрыл глаза. К своему удивлению, он различил на глубине серый песок, утопленную корягу, и какую-то затонувшую Бог весть когда железную лохань. Потом он увидел ребенка. Утонувший мальчик зацепился ножкой за какую-то проволоку на дне, и потому тело его не всплыло. Теперь же он лежал в воде, раскинув руки, и волосы его, влекомые водой, колыхались, как на ветру, и ручонки слабо шевелили пальчиками. Когда Стен проплывал над ним, мальчик повернул голову и помахал ему. Более всего его поразило, что тело утопленника совершенно не разложилось. Стен хотел поднять голову и вдохнуть воздуху, но не смог повернуть шею – лицо будто приросло к водной глади. Он сдерживал дыхание, сколько мог, а когда уже стало невмоготу, с шумом выдохнул из легких остатки воздуха и стал дышать водой, как когда-то в гостях у водяного. Мальчик уже давным-давно исчез из поля зрения Алексея, теперь внизу виднелись тела мужчин со связанными за спиной руками. Они лежали в одном исподнем, в рубахах с длинными рукавами и белых кальсонах, прижавшись друг к другу, десятки и десятки людей, будто легли спать на дне много-много лет назад, речная тина стала мягкими подушками под их головами, водоросли оплели тела. А они все спят и видят странные сны о своей несбывшейся жизни. Потом Стен увидел автобус и подивился, как такая махина могла очутиться здесь, на дне небольшой речки, и не торчать искореженными железным боком над поверхностью. Какой-то человек, видимо уже в воде, пытался выбраться через окно автобуса, да так и застрял, скрюченный, среди осколков стекла и обломков железа…
Стен очнулся уже на берегу. Роман сидел над ним и смотрел вдаль. Алексей закашлялся: носоглотку жгло, будто по ней прошлись наждаком.
– Как купание? – поинтересовался колдун.
– Кто они? – спросил Стеновский хрипло.
– Те, кого помнит река. На самом деле, там, на дне, никого из них нет. Но они были. Как в любом мире, остаются следы там, где мы и не подозреваем.
Стен охнул, потому что в этот миг перед ним возник человек с занесенным над головой клинком. Видение тут же растаяло, он даже не смог различить черты лица мечника. Но вот меч разглядел. Кривой китайский меч дао, в простеньких учебниках порой именуемый палашом.
– Нужен меч, – прошептал Стен.
– Меч? – и вдруг, наклонившись к самому уху Стена, шепнул: –
– Мне нужен китайский меч с прямым клинком. Меч цзянь, он мне больше по душе, чем дао, – уточнил Стен. – Будет поединок.
Роман дотронулся до ожерелья Стена и тут же отдернул руку.
– Ты видел будущее.
Колдун взял Алексея за руку и капнул на ладонь воды. Когда капля растеклась, он провел ногтем по
