земле, но не делал больше попыток одолеть Икела.
– Ты брал клейма у Макрина, – прохрипел Курций. – И чего ты просил? Власти?
– Я просил новой войны. Война принесет Риму спасение. Во время войны римляне забывают о ссорах и думают только о победе. Но для себя я не желал ничего.
– Говори о своей тайне.
– Проверь, чем занимается академик Трион в филиале своей академии в Вероне. У него лаборатория в помещении бывшего стадиона. Эта тайна стоит всех тайн на свете.
– Я отпущу тебя, если ты поклянешься Юпитером, что не тронешь Элия.
Икел молчал довольно долго, так долго, что Курций решил, что бывший префект претория откажется.
– Хорошо, – наконец выдохнул он. – Клянусь Юпитером Всеблагим и Величайшим!
Курций разжал пальцы. Икел вскочил на ноги с ловкостью и быстротой мальчишки и нырнул в ближайший переулок. Статуя Меркурия на перекрестке проводила его насмешливым взглядом. Икелу показалось, что беглеца пытались преследовать – крики слышались на соседней улице. Но Икел легко ушел от погони.
Что ж, пусть Элий живет, если этого так хочет Курций. Нарушить клятву – значит оскорбить Юпитера. Пойти на такое Корнелий Икел не мог.
Трион валился с ног от усталости. Только к полуночи он добрался до своего ничем непримечательного домика на окраине Вероны. После ванны прошел в триклиний. В комнате царил полумрак – горел только светильник на бронзовой подставке. В отличие от большинства римлян Трион ел сидя, а не лежа. Ему казалось, что так он поглощает пищу быстрее. А он ценил время. Он как никто другой знал, насколько его мало у смертного. Теперь, когда он подчинил себе самую страшную силу природы, Трион начал ценить время вдвойне.
Старый слуга поставил перед ним блюдо с холодным мясом, тарелку пунийской каши и бокал вина. Трион выпил вино, хотел приняться за мясо, но передумал. Есть не хотелось. Его подташнивало, и голова кружилась. Неужели он облучился? Трион вновь наполнил бокал и осушил. Против воли вспомнил Гая Габиния. Граничащее с эйфорией возбуждение молодого ученого, нелепый смех, еще более нелепые шуточки. Гай отпускал их между приступами рвоты. Трион велел немедленно увести несчастного из Вероны. Академик не хотел, чтобы другие видели, что может произойти с каждым. Трион знал, что молодой человек обречен.
– Вот именно. Разве вы все, люди, не приговорены к смерти?
Трион обернулся.
– Кто здесь? – Рука сама потянулась к кнопке звонка.
– Не торопись. Я скоро уйду, – пообещал гость. – К тому же твоя охрана так же не увидит меня, как и ты.
Трион включил верхний свет, но никого не увидел.
– Что тебе надо? – устало спросил Трион.
Гость засмеялся. Неприятный торжествующий смех. Гость расхаживал по комнате взад и вперед – Трион чувствовал колебания воздуха.
– Представь, ничего. Просто зашел посмотреть, как выглядит человек, способный уничтожить богов и весь мир в придачу. Неужели тебе мало миллионов погибших в Третьей Северной войне, что ты хочешь создать еще и это оружие? Зачем тебе это бессмысленное жертвоприношение?
– Тебя прислал Гетр?
– Твой гений? О нет! Я сам по себе. А ты, как я вижу, заодно с гениями? Голос из пустоты раздражал академика. Ему казалось, что он говорит сам с собой. Почти что бредит. А может быть это и в самом деле так?
– Что тебе надо? – повторил он, но ответа не последовало.
Неведомый гость исчез. Он в самом деле заходил только посмотреть на Триона.
Глава IV
Четвертый день ожидания Меркурьевых игр в Антиохии
«Всю ночь к вилле Цезаря в Каринах люди несли цветы. Чувство вины перед несчастным юношей не покидает римлян».
– Я вспомнила… Да, да, я вспомнила, что написала на полях книги, – сказала Летиция.
Элий, задремавший под мерное покачивание фургона, открыл глаза. Свет из затянутого цветным экраном оконца придал всему оранжевый оттенок, и казалось, на лицо Летиции падает отсвет пожара. Девочка сидела, поджав ноги, и расчесывала гребнем коротко остриженные волосы.
Пророчица… Сивилла… Заберется в пещеру и будет кричать хриплым голосом о грядущих бедах. И беды не заставят себя ждать… Нет, он ей этого не позволит. Ни за что. Элий приподнялся на локте. И тут же боль в плече ожила. Элий стиснул зубы, чтобы не застонать.
– Так что ты написала? – Его голос звучал хрипло.
–
«
Чужая мысль. То мысль не Элия, но Гэла. Пророчество, обращенное в прошлое.
Он, Элий, не знает, как это может быть. Но Гэл знает.
Теперь все ясно. Вот почему ее хотели убить. Девочка обладала пророческим даром. Умри она, и предсказание нельзя уничтожить. Оно сделается реальностью в далеком прошлом. Мир переменится. Не будет ничего. Ни династии Дециев, ни исполнения желаний. И тридцать тиранов будут рвать Империю на части. Каждый будет кричать: «Я спасу Рим!» Легионы сойдутся в смертельной схватке, истребляя другу друга. А следом за войной явится чума, и варвары затопят земли умирающей Империи. И груды развалин на месте Вечного города… Мир погрузится во тьму варварства. Рим перестанет существовать. Вообще ничего не будет. Будет совершенно другой, неведомый мир.
Элий тряхнул головой – ему не хотелось бесноваться с бесноватыми дальше. Но кто желает подобное? Кто мечтает о таком прошлом? И ради какого будущего это затеяно?
Кассий внезапно затормозил, Элий швырнуло вперед, и он стукнулся головой о стенку фургона. Летти испуганно ойкнула.
– Зайдем, пообедаем в таверне, – предложил Кассий. – И держитесь не дальше двадцати шагов от меня. Иначе выйдете из «тени».
– Я бы не стала останавливаться, – сказала Летти. – Мне здесь не нравится. – И засмущалась, сама не зная почему.
Небольшая придорожная таверна, окруженная высоченным кипарисами, манила проезжих яркой вывеской. Здесь обещали жаркое, суп с бараниной и прохладительные напитки. Жара стояла невыносимая. Бокал лимонада со льдом казался даром богов.
Они вошли, в самом деле ожидая какого-то дара, и погрузились в полумрак и прохладу. Огромная дубовая стойка занимала почти половину зала. Хозяин тут же поставил перед гостями по бокалу лимонада со льдом – бесплатно, за счет заведения. Летти выпила лимонад залпом и с хрустом принялась жевать лед.
– Чего желают дорогие гости? – поинтересовался хозяин.
