– Благодарю… – Марк кивнул, давая понять, что вопросов у него больше нет.
– Какая-то чушь, – пробормотал Друз, когда сержант удалился. – Якобы князь прикончил жену из ревности.
– Почему же чушь? – язвительно заметил Флакк. – Ночью Марк пытался доказать мне, что именно князь убил свою жену. Правда, причина убийства у него была другая.
– Не может быть…
– Я лишь сказал, что отношения молодой пары не были безмятежными. Князь вполне мог убить Эмми… Во всяком случае, я это не исключаю. – Марку все больше и больше не нравилась такая версия. Но пока никакой другой не подворачивалось.
– Кстати, мне даже не понадобилась помощь Друза, чтобы проверить расходы князя и его жены, – сказал Флакк. – Благодаря твоему статусу следователя, я получил доступ к финансовому архиву князя.
– И что?
Флакк помолчал.
– Во-первых, деньги они тратили, не скупясь. Покупки делали самые экзотичные. Украшения, картины, скульптуры. Деревянный паркет – копия того, что украшает усадьбу князя Андрея на Китеже. За исключением неронейского кедра, который весь уже извели. Но вот что мне удалось обнаружить. Князь обращался в платный роддом. Знаешь, что это такое? – Марк пожал плечами. – Непременный атрибут каждой лацийской колонии. Здешнее заведение содержит некто Василид. Судя по всему, еще тот проходимец. Кроме обычных родов, он оказывает весьма специфические услуги. К нему на Психею приезжают патрицианки рожать своих незаконных детей, которые не должны обладать генетической памятью. Зародыши обычно извлекаются на двенадцатой неделе и доращиваются в искусственных матках. Итак, этот Василид получил миллион кредитов от князя Сергея в оплату за свои труды. Причем единовременно. Как ты сам понимаешь, миллион не платят просто так.
– Получается, они с Эмми избавились от ребенка, и отдали его в клинику Василида…
Флакк зло оскалился:
– Не удивлюсь, если так…
– Но зачем? Они же были женаты… Их ребенок и так не обладал памятью… – Марк растерялся. “Голос предков” молчал. Похоже, эта загадка оказалась им не по зубам.
– Не знаю, Марк, – отвечал Флакк. – Думал, у тебя появится какая-то версия.
– Нет, пока версий нет. Единственный выход: наведаться в клинику Василида.
“Неужели они так ненавидели друг друга, что решили отказаться от ребенка?” – подумал Марк.
– Чудесный флайер, просто игрушка! – воскликнул Никола, останавливая гостей в вестибюле. – Но лучше оставьте его здесь. В местном климате такая летучка мгновенно испортится. Хотите, отвезу вас в город на нашей машине. Она приспособлена к Психее. А то вы свою красавицу погубите через три-четыре полета. Я кое-что понимаю в летучках, поверьте мне.
– Ты умеешь обращаться с флайером?
– Я все время возил княгиню. А она, как вы помните, сама была пилотом…
– Ладно, доверимся малышу, – уступил Флакк.
Друзья вышли из дома.
– Ты говорил: она тоскует по небу, – усмехнулся Флакк. – Ничего себе тоска – даже на флайере сама не летала.
– Я не говорю, что эта версия правильная, – буркнул Марк.
– На самом деле девяносто девять женщин из ста боятся машин. Почти так же, как невинные девицы – мужчин, – хмыкнул Друз.
– Вот наш флайер. – Никола указал на летучую машину с потемневшей от лучей Купидона крышей.
– Старое корыто, – презрительно выпятил губы Друз. – Ты нас угробишь.
– Прекрасная машина, – горячо возразил Никола. – Маневренность отличная. До города домчу мгновенно. Но… – он покосился на красавицу с “Клелии”. – Но ваша малышка наверняка резвее…
– Наверняка, – подтвердил Флакк. – К тому же она способна выходить в космос. Ненадолго, правда, но способна.
– Ментальный контакт с управляющим компом? – с придыханием спросил Никола.
– Именно.
– Давайте полетим на ней. Я вас домчу мгновенно.
Друзья переглянулись. Мальчишка не дышал.
– А как же вредное воздействие климата, о котором ты сам предупреждал?
– Мы не полетим в пустыню, мы отправимся в город, – взгляд Николы сделался совершенно собачьим.
– Ладно, – милостиво кивнул Флакк. – Но учти: если ты начнешь чудить, я возьму управление на себя.
– Клянусь Купидоном, не подведу… – в глазах Николы блеснули слезы.
Друзья забрались во флайер.
Никола выбрал программу полета и откинулся в кресле. Тонкие пальцы его замерли на рукояти управления, а сам он застыл, откинув голову и закрыв глаза.
Флайер стал подниматься. Он шел вверх плавно, по параболе, ровный шум нагнетателей ни разу не перешел с басовитого негромкого гула на визг форсированного режима.
Слева мелькнули зеленые квадраты – быстро растущий, посаженный год назад сад. Там хорошо… Там пахнет зеленью. Там будут вызревать абрикосы… Настоящие.
– Высота сто двадцать… – сказал Никола.
Маршевые двигатели всхлипнули, переходя на новый режим. Черепичная крыша усадьбы исчезла. Промелькнули крыши поселка и тут же пропали. Марк откинулся в кресле, ощущая всем телом, как машина рвется вперед.
– Что может быть лучше полета? А? – спросил Никола, блаженно улыбаясь.
– Не знаю, – отозвался Марк. – Я летал лишь однажды… то есть сам пилотировал… Но мне нравится… Я помню, как летали на истребителях мой дед и мой отец.
– Не отвлекай его, – посоветовал Флакк.
– Не страшно… – улыбнулся Никола. Глаза его были по-прежнему закрыты. – Я могу… говорить и управлять. Это нетрудно. А вы летали, трибун Флакк?
– Я – трибун космических легионеров. Пилотировать истребитель мне приходилось.
– Почему вы не стали пилотом? – спросил Никола, все так же сидя с закрытыми глазами и улыбаясь. – Ведь ваш отец командовал “Сципионом”. Или эта должность предназначалась Эмилии? До ее брака…
Флакк ничего не ответил.
“Ведь, правда… Эмми вполне могла…, – подумал Марк. – Неужели княгиня Эмилия рассказала Николе о своих планах?.. Вернее, неосуществленных планах… Получается, ради Сергея она отказалась от “Сципиона”…”
Они уже миновали владения князя Сергея и пролетели над полосой чахлых посадок. Пальмы, завезенные с Земли, пока приживались плохо. Потом шли склады, какие-то мастерские, пустыри, и, наконец, поля, засаженные съедобными кактусами.
– На старом космодроме высаживались челноки со “Сципиона”, потому что сам “Сципион” не мог опуститься на планету. Он висел на орбите, и с него метеоритным дождем сыпались мелкие корабли, – сказал Флакк. – У меня такое чувство, будто я только что спустился со “Сципиона” на командном челноке.
– “Неплохо прогреть старые косточки после того, как столько лет мерз в летающей крепости…” – прошептал Никола.
– Откуда ты знаешь, что сказал мой отец, высадившись на Психею? – мгновенно повернулся к нему Флакк.
– Княгиня Эмилия Валерьевна… она любила повторять эти слова.
Флакк нахмурился. Ему было неприятно, что семейное предание сделалось предметом провинциального анекдотца. Если Эмилия поведала семейное предание какому-то мальчишке-секретарю, то кто может поручиться, что она не рассказала всего остального любимому мужу?
