— Убийство должен был совершить Рафаэль, — подсказал Хьюго. Голос его сделался мягким, вкрадчивым. Так мог заговорить огромный сытый кот, если бы научился.
— Да, Рафаэль, точно, — кивнул Форак.
«Вранье!» — хотел крикнуть Каланжо, но разбитые губы не слушались.
— Лично вы планировали отправиться к черным всадникам и сообщить о том, что в крепости произошёл переворот, — продолжал подсказывать Хьюго.
— Да, планировал.
— Каланжо, вы и Димаш должны были стать начальниками стражи, — подсказывал ответы Хьюго. — А Ланьер собирался возглавить крепость.
— Именно так, — торопливо кивнул Форак. Ему хотелось, чтобы этот мерзкий спектакль как можно быстрее закончился. Чтобы больше не видеть лица Хьюго и этого человека с разбитым, залитым кровью лицом.
— Но генерал начал вас подозревать и потому отослал из крепости Ланьера вместе с его сторонниками.
— Отослал, — подтвердил Форак.
— Тогда Ланьер решил действовать в открытую, он вернулся на «Повелителе», убил генерала и бежал.
— Так. Все так.
— Теперь мне все ясно. Уведите! — приказал Хьюго охраннику.
Тот вывел Форака. Ян подчинялся безропотно.
— План был неплохо задуман, — продолжал свои пояснения Хьюго. — После убийства Бурлакова солдаты Валгаллы должны были пойти в атаку. Они надеялись на растерянность и панику, воображали, что возьмут крепость без труда: их агент должен был открыть им ворота. Недаром Форак разыграл весь этот спектакль с бегством, а Ланьер так чудесно ему подыграл. Но меня они не обманули. Я сразу же арестовал Форака. К сожалению, Ланьер ускользнул. Но только на этот раз. Я до него доберусь. Смотрите, что я обнаружил в кабинете Бурлакова. — Хьюго выложил перед Каланжо ремень с кобурой. Тот самый ремень, что Каланжо отдал генералу. — Это же герб Валгаллы.
«О, Господи! Как правдоподобно все это звучит! — с тоской подумал Каланжо. — И как это все лживо. Неопровержимая ложь».
Его охватила тоска, от которой хотелось выть в голос. И еще хотелось впиться зубами в шею Хьюго.
Начальник охраны выдержал паузу, потом открыл ящик стола и достал оттуда потрепанную книгу.
— Знаете, что это такое? — спросил Хьюго, поворачивая изрядно затрепанный том в сторону Каланжо.
«Хомушкин. История открытия врат», — разобрал Каланжо буквы на грязной обложке.
— Читать уже запрещено? — спросил едва слышно.
Хьюго значительно поднял палец вверх. Потом открыл форзац. На рыхлой желтоватой бумаге можно было разглядеть два экслибриса. Похоже, что первый принадлежал самому Хомушкину: Каланжо разглядел буквы «х» и «м», а вот второй... там отчетливо можно было прочесть: «Из книг Виктора Ланьера».
— Ну, поняли?
— Что? — выдохнул Каланжо.
— Знаете, где я нашел сие сочинение?
— У Виктора в комнате?
— Каи же! В вещах Рафа. В его сундучке на самом дне среди прочих вещей лежала эта книга. Понимаете? Её привезли из замка.
Каланжо чуть повел головой из стороны в сторону, что должно было означать «нет».
— Тогда слушайте: нет никакого отца и сына, есть один Поль Ланьер, герцог, который живет в двух мирах: один здесь, а другой — в вашем отвратном мире. Усекли?
Каланжо не хотел верить. Нет, невозможно! Но у него самого никаких подходящих объяснений не было. Всё как будто сходилось.
— Но это еще не все, — продолжал Хьюго торжественно. — Сразу после смерти Бурлакова я проверил сундуки герцогини. Те, что сразу отнесли в подвал и там спрятали в кладовой. Думаете, в этих сундуках было полно тряпок? Как бы не так! В них был стабилизатор от «Немезиды».
Хьюго сделал паузу, желая посмотреть, какой эффект его слова произведут на Каланжо. Но капитан лишь недоуменно дернул плечами:
— Ну и что? Что это значит? — Слова звучали невнятно, но Хьюго их разобрал.
— Я и сам не знаю. Но разберусь.
— Удачи, — пробормотал Каланжо.
— Возможно, я казню вас за измену, — продолжал Хьюго. — Но, возможно, и нет. Я могу позволить вам жить, чтобы искупить свою вину. Ланьер вас обманул, и это служит вам оправданием. Но не полностью. Вы хотите искупить свою вину, Каланжо? Это шанс получить жизнь. Вы можете заслужить жизнь.
«Из твоих рук жизнь как подачку, как кусок хлеба? Ненавижу!» — мысленно прорычал Каланжо.
И едва заметно кивнул.
Теперь он ненавидел и себя тоже.
— Отлично! — Хьюго потер руки. — Вы — умный человек, Каланжо. За это я вас ценю.
Около дверей в госпиталь на принесенной из столовой скамье сидели двое. Хьюго узнал «эльфов» — Орловского, которого все в крепости называли Орликом, и девочку с белым точеным личиком по имени Тая.
— Что вы здесь делаете? — спросил Хьюго, останавливаясь перед юнцами.
Тая подняла опухшее от слез, почти неузнаваемое лицо и прошептала:
— Мы еще надеемся.
Орловский не ответил — отвернулся. Ему не хотелось, чтобы Хьюго видел, как у него покраснели глаза.
— Молодые люди, встать! — приказал им Хьюго. — Вы, кажется, забыли, что разговариваете с генералом.
— Вы уже генерал? — насмешливо спросил Орлик.
— После смерти Бурлакова все подчиняются мне. Встать! — повысил голос Хьюго.
«Эльфы», помедлив, поднялись, держась за руки.
— Я ценю вашу преданность, ребята. Но если вы действительно хотите почтить память генерала, то ступайте и займитесь делом, а не бездельничайте здесь, пуская сопли. Марш!
Тая громко всхлипнула и убежала. Орловский сжал кулаки и шагнул к Хьюго:
— Не смейте так с ней разговаривать!
— Орлик, ты плохо читал Толкиена. Если бы ты проштудировал творение профессора внимательно, то понял бы, что эльфы — это чудовища и уроды, их надо истреблять. Ты что-то хочешь возразить? Или даже вытащить свой меч?
Орловский положил ладонь на рукоять меча, но вытащить клинок не успел — ствол хьюговского пистолета упёрся ему в лоб.
— Ну что ж, действуй. Нет? Передумал? Что с тобой? Ты дрожишь? Бедный...
Пальцы Орлика соскользнули с рукояти меча. Тогда Хьюго сам извлек клинок из ножен, взвесил на руке.
— Неплохая работа. Но тебе эта игрушка ни к чему. Иди-ка лучше вооружись метлой да подмети двор. Это пойдёт тебе на пользу. Иди! — Начальник охраны пихнул Орлика, да еще вдогонку ударил мечом плашмя.
И с видом победителя отправился в госпиталь. Последняя дверь по коридору вела в морг. Терри была здесь.
— Я должен осмотреть убитых, — заявил Хьюго. — Вы уже проводили вскрытие?
— Нет, тела только обмыли, — отвечала Терри.
Одно тело, накрытое простыней, лежало на столе. Второе — тоже под простыней, на каталке.
— Зачем вам меч, Хьюго? — спросила Терри.
