полночь, хоть ранним утром – тут не подгадаешь. Вот и сейчас человек пять или шесть явились засветло. Ждали. Знали. Грядет час.
Дом Слаевича был запущенный, грязноватый, набитый тряпьем, старинной попорченной мебелью, затрепанными книгами. Впрочем, попадались вещи замечательные, ибо Слаевич любил серебро: в красном углу икона в серебряном окладе, серебряный почерневший кувшин на столе, серебряная ложка, в банке с засахарившимся вареньем – то были знаки, разбросанные повсюду, напоминания о даре хозяина, свидетельства солидных гонораров.
Сам хозяин лежал в тренировочном костюме на широченной кровати – дородный, небритый, источающий запах пота. Заслышав шаги, хозяин приподнял голову и хмуро глянул на гостя:
– Быстрее не мог? – Слаевич уже ощущал странное трепыхание внутри – дар как раз собирался прорезаться в очередной раз.
– Мне Чудак сказал, что на тебя колдовской обруч надевали.
– Ну, надевали, чего тут такого. В Темногорске теперь все «обрученные», только скрывают, – проворчал Слаевич. – А я не скрываю, потому как глупо. Тебя кликнул, чтобы присутствовал, когда мой час звезданет.
Было ясно, что Слаевич трусит, только всеми силами старается это скрыть.
– Не наблюдал в себе какие-нибудь перемены?
– А чего тут наблюдать?.. Как придет Звездный час, так все и обнаружится.
Сила, клокоча, просилась наружу. Такая сила, какой еще не бывало. Слаевичу и страшно было, и радостно.
– Сейчас все и увидишь. Вот-вот…
И тут на Слаевича накатило. Сила прихлынула разом так, что в глазах потемнело.
– Вот! – только и успел выдохнуть повелитель земной стихии.
Такого Роман в своей колдовской практике не видел и увидеть никак не ожидал.
Слаевич распался.
Не на куски, нет, а на молекулы. Всю комнату затянуло желтовато-серой пеленой, где-то она была реже, где-то плотнее. Колдовская сила Слаевича разорвала самого колдуна. Теперь бесчисленные его белки и пептиды роились в воздухе, слепляясь друг с другом или вновь разлетаясь. Но при этом Слаевич не умер, он существовал в каждой разъятой клетке, в каждом эритроците, что парили в воздухе, образуя красный туман.
Роман несколько минут стоял в оцепенении. В одиночку вновь собрать Слаевича водный колдун не мог, но знал точно, что теперь из дома ему выходить нельзя: стоит открыть дверь, и сквозняк разнесет «детали» незадачливого земляного колдуна по всему Темногорску. Придется звать кого-нибудь на помощь. Большерука или Чудодея. А лучше немедленно – и того, и другого.
Первым делом господин Вернон позвонил Чудодею. Тот, к счастью, уже вернулся, понял все с полуслова и обещал быть. Большерук тоже обещал оказать посильную помощь. Особенно, когда узнал о том, что Чудодей в этом деле заинтересован. Роман уселся на диван и стал ждать, стараясь двигаться как можно меньше, чтобы не повредить ненароком молекулы Слаевича. Пелена тем временем густела, уплотнялась, превращалась в облако, уже отчетливо видимое на фоне старого светлого шкафа. Еще два или три облачка поменьше кружили возле окна. К счастью, форточка была закрыта. Но вот щели… Роман произнес заклинание, два маленьких облачка порскнули в стороны, издали раздраженное шипение: они были явно недовольны наложенными ограничениями. За дверью тем временем раздались голоса: судя по всему, Чудодей и Большерук явились одновременно.
– Чтобы собрать Слаевича, понадобится очень большая энергия, – послышался из-за двери уверенный говор Большерука. – Я прикинул порядок. Нужна энергия всей нашей ТЭЦ или пяти сильных колдунов.
– Только воля самого Слаевича, – возразил Чудодей.
– Послушайте, Михаил Евгеньевич, какая же воля, если его самого разнесло на куски.
– Но воля должная была остаться, если душа осталась, – не сдавался Чудак.
Роман на всякий случай обездвижил все органическое в комнате и только тогда открыл дверь.
Чудодей и Большерук стояли на крыльце.
– Дальше коврика у порога не ходите, – предупредил Роман, – а то раздавите какой-нибудь важный орган у Слаевича – почку или глаз.
Колдуны вошли на цыпочках. Большерук на всякий случай спрятал руки в карманы старенькой куртки.
– Нас только трое, – заметил Большерук, – надо вызвать еще двоих.
– Нет, – жестко воспротивился глава Синклита. – Я не уверен, что вызванный не окажется хозяином обруча.
– Во мне вы, значит, уверены? – обиделся почему-то Большерук.
Чудодей не ответил, оглядел комнату и сказал:
– Данила Иванович, надо создать небольшой вихрь, облака уплотнить, и тогда воля Слаевича доделает все остальное.
– Ничего не получится, – вновь заспорил Большерук. – Энергии не хватит.
– А стихия? – спросил Роман. – Учли в расчетах стихию? Слаевич – колдун земляной. Поверьте, энергии Земли на всех хватит.
– А как мы ее захватим, скажите, как! – Большерук потряс в воздухе тетрадкой с записями.
– Я помогу, – сообщил Чудодей. – Начинайте.
– Погодите! – остановил их Роман. – Я пыль и всякие посторонние элементы к стенам и полу заклинаниями прибью.
Он взял бутылку минералки со стола, произнес нужные слова и немного попрыскал, как поступает хозяйка, чтобы прибить пыль перед метением пола.
– Теперь можно начинать! – объявил торжественно.
И Большерук начал. Первым делом пустил по комнате небольшой вихрь. В крутящийся волчок засасывались все новые и новые молекулы, вихрь все усиливался, собирая и уплотняя одно большое облако и два маленьких, и вот уже слабо проглядывает некий абрис…
Под ногами колдунов завибрировал пол. Роман успел вовремя отскочить. Доска, сорванная с гвоздей, взлетела к потолку. За ней вырвало вторую.
– Уведи вихрь влево! – крикнул господин Вернон, перепрыгивая через образовавшуюся дыру.
Третья доска, рванувшись, опрокинула стол и стулья.
– На дыру его гони! На дыру! – закричал Чудодей, решительным жестом нахлобучивая свой паричок почти на нос.
Роман подтолкнул разобранного на частички Слаевича к черной ямине. Вихрь закружил над дырой, уплотнился, уже явственно в круговерти угадывался человек. Тут зашатался весь дом. Шкаф опрокинулся, лавиной хлынула на пол посуда, треснуло стекло в окне, Чудодей с Большеруком повалились на уцелевшие доски. А на них сверху грохнулся Слаевич, живой и совершенно голый.
– Мой звездный час, – простонал колдун. – Мой час…
Большерук спихнул с себя земляного колдуна и поднялся. Потом кинулся поднимать Чудодея.
– Аутомагический эффект, – прошептал Михаил Евгеньевич. – Обруч направляет всю колдовскую энергию внутрь, на самого колдуна. – Но зачем?.. Зачем?
Большерук чертыхнулся, потом пояснил:
– С конкурентами борются. На цепь сажают. Но такой замок не может держаться долго. Ну, неделя, ну, две максимум. Месяц точно не простоит.
– Чего тут гадать! – раздраженно бросил Роман, стряхивая с куртки комья земли, что вылетели из подвала. – На Синклите ожидается большая драка. «Обрученные» колдуны заранее из потасовки выбывают. Так что мне все ясно, кроме одного – кто надевает обручи.
– Роман Васильевич, я бы с вами согласился… – Чудодей вздохнул. – Только мне противно думать, что все обстоит именно так.
– Кто весь это бардак прибирать будет? – зло спросил Слаевич.
– Твои поклонники, – буркнул Большерук.
– Как же! Они как узнают, что я звездный час свой профукал, псами на меня набросятся. – Взгляд
