– Эх, Роман, изменился ты сильно. Теперь являешься лишь, когда я тебе нужна. А раньше приходил просто так, без повода: на бережку посидеть, посмотреть на струю бегучую. Теперь некогда, тревога гложет, дело непосильное…
– Я приду, – пообещал колдун. – Только развяжусь со всем этим безумием, так и приду. Мы с тобой обо всем поговорим. Ведь ты у меня – самая важная, самая главная, дороже никого нет.
Река плеснула волной, довольная. Но тут же встревожилась, зарябила.
– А Надя? – прошептала вода.
– Не надо сравнивать то, что несравнимо.
– Ты же готов был меня за нее отдать.
– Не тебя – себя. Я ведь тебя отдать не могу. Дар свой, связь с тобой – могу. А тебя – нет. Не в моей власти.
– Ой ли?
– Не в моей власти, – повторил колдун.
Она обиженно заплескалась:
– Эх, ну почему я прощаю тебя всякий раз! Почему прощаю!
– Да потому что я тебя люблю.
– Да? А ведь верно! – Река забурлила. Волна подкатила под ноги колдуну. – Верно, противный!
Потом был черед выполнять задуманное. Колдун вернулся в Темногорск, зашел в больницу, взял у Леонида, как было оговорено, приготовленный образец ткани. Вернулся домой.
– Рома, Ромочка, у нас сегодня суп-харчо. Тина готовила. Вкуснятина! – сообщила Лена, распахивая дверь. – Жаль, Казик еще суп не ест.
Она говорила фальшиво, приторно, явно хотела что-нибудь выцыганить. Схватила колдуна за руку. Бесполезный фокус – он умел блокировать ее дар. Вот и сейчас не позволил пробиться, хотя это и отняло много сил.
– Погоди с супом. Я сейчас.
Он прошел в кабинет, налил в стеклянную банку пустосвятовской воды, вытряхнул в нее образец из пробирки и произнес заклинания. Вода сделалась белой, как молоко. Роман одобрительно кивнул. Все пока шло, как надо.
– План такой, – стал объяснять он Стену, – стираю с тебя все следы Гамаюновских фокусов, ранки залечиваю, и ты – новенький, здоровенький, как огурчик. Воды я привез сотню литров. Хватить должно, и еще на выпивку останется.
– Пахнет вкусно, – заметил Алексей.
– По-моему, вообще ничем не пахнет. – Колдун прикрыл банку чистой тряпицей.
– Я имею в виду, с кухни.
– А, суп-харчо…
– Мой любимый. Правда, Лена его готовить не умеет. А я, помнится, когда с отцом жил, после работы перед занятиями в вечерней школе часто в чебуречную заходил. Суп-харчо брал.
– Значит, она для тебя его приготовила. Вернее, Тина приготовила, а Лена угостить надеется. Только ничего не выйдет. Ты сегодня есть не будешь, иначе весь кабинет заблюешь. Так что ты постишься – я обедаю.
– Да ты изверг!
– Это не жестокость. Это производственная необходимость.
Когда колдун появился на кухне, Тина уже разливала по тарелкам суп.
– Горячий только очень, – предупредила она. Собой ассистентка была довольно, как будто только что состоялся необыкновенно удачный сеанс сложнейшего колдовства.
Роман попробовал. Сап получился отменный.
Лена сидела, подперев кулачком щеку.
– Леша сказал… мы через дверь переговаривались… что ты придумал, как его спасти.
– Придумал, – подтвердил колдун.
Тина поставила и перед Леной тарелку.
– Ты поешь. И ни в коем случае не волнуйся. А то молоко пропадет! – наставляла Тина новую подругу, как будто у самой было уже пятеро.
Лена хлебнула, обожглась, зажала рот рукой.
– Суп вкусный, – подтвердил Роман. – Тинуля, ты с каждым днем все лучше и лучше готовишь.
– Мне дар помогает, – важно отвечала Тина.
– Дар поварихи?
– Разве такого не бывает?
Колдун почесал затылок.
– Дар любой бывает.
– Это опасно, то, то вы задумали? – спросила Лена.
– Как удаление аппендикса. Или что-то в этом роде. – «Без наркоза», – добавил Роман про себя.
– Мне можно там быть?
– Нет, конечно. Я потом тебя позову.
– Роман, спаси его.
Колдун не ответил: нечего тут было сказать.
Стен с подозрением следил за действиями Романа. Если хирург признается пациенту, что собирается делать сложнейшую операцию впервые, вряд ли у больного повысится доверие к эскулапу. Когда же перед тобой не врач, а деревенский колдун, который только что изобрел новый способ излечения, верить ему тем более нет охоты. Но Алексею приходилось верить. Кроме господина Вернона никто не мог ему помочь. Роман с помощью Тины притащил в кабинет из спальни старинную кровать с металлическими спинками, украшенными шишечками. Поверх матраса разостлал клеенку, и затем уже простыни, только что выглаженные, еще теплые. Теперь Стен лежал на этой кровати и сквозь щель меж занавесками смотрел на кусочек неба и темный узор листвы. Алексей никак не мог установить, что это за дерево. То ему казалось, что клен, а в следующую минуту, что ясень. Порой он вдруг начинал думать, что каштан. Он видел лишь постоянное мельтешенье бурого и золотого, и пытался вспомнить – что же за дерево растет под оконном.
По бокам кровати с двух сторон колдун поставил бочки с пустосвятовской водой. Ее силы должны было хватить. А если нет?
Роман и сам не представлял точно, как все будет происходить. Прежде всего он дал выпить пациенту стакан заговоренной воды, – это должно было заменить обезболивающее. Затем колдун вытащил из стеклянной банки свое творение – прозрачного водяного червя. У червя были выпуклые бесцветные глаза и огромная пасть с острыми мелкими зубами. Стен никогда прежде не видел зубастых червяков.
– Зачем эта гадость? – удивился пациент.
– Этот милашка уничтожит следы от длинного ожерелья.
Стен посмотрел на червя без всякой симпатии.
– Я скормил ему твои клетки соединительной ткани, что образовались на месте пореза, – объяснил колдун. – Леонид назвал их аномальными и ручался, что нормальных клеток в образце не было. Теперь червяк сожрет только их и не тронет другие. Когда он закончит, я залечу твои раны. Ловко придумано? А?
– Ты с ума сошел! Эта мерзость будет жрать меня живьем?
– Именно. Решение ты нашел сам. Когда говорил насчет искусственных приемов в математике.
– Какая, к черту, математика! – возмутился Алексей.
– Не бойся, тебе не будет больно.
– А если твой червь сожрет что-нибудь не то?
– Ошибки быть не может.
– Чокнутый! Ты придумал все это, когда был пьян в стельку.
– Вот именно. Никогда прежде мне в голову не приходили столь безумные мысли. Сейчас я его запущу. И смотри, лежи спокойно, а то повредишь нежную шкурку своего спасителя.
