– А в чем, собственно, дело? – спросил он насмешливо.
– Вы сняли перчатку снаружи, и у вас на коже…
– Ах, это? – Сулла вынул руку из кармана и демонстративно содрал нашлепку из герметика. – Это небольшой маскарад. Всего лишь. Я знаю, что такое «Пыль веков», не хуже вашего. И я не самоубийца.
– Тит, осмотрите его руку! Немедленно!
Эскулап взял своими тонкими, почти прозрачными пальцами руку Суллы.
– Кожа чуть-чуть покраснела…
– Не может быть. Он весь должен… – Староста осекся.
– Это от герметика, который был наклеен на голую кожу. Если бы «Пыль веков» попала на кожу вчера, доминус Сулла лишился бы руки и был бы сейчас при смерти.
– Что?
– Он бы лишился руки.
– Я не о том. Как ты его назвал? Доминус? Господин?
– Он наш бывший патрон…
– Молчать! – Староста покраснел. – Вон отсюда… опцион Сулла!
– У меня разболелся живот! – Сулла вспомнил о первоначальной версии, придуманной для посещения госпиталя Корвином.
– Вон! – рявкнул староста. Ярость его выглядела фальшивой. – И если вдруг появятся настоящие язвы, немедленно к врачу! А то придумали все кому не лень нарушать инструкции! Один гуляет там, где запрещено, другой… – Староста опять осекся и еще больше побагровел. – Вон! И чтобы я вас не видел до вечера!
Неожиданно Сулла вскрикнул, схватился руками за живот и присел на корточки.
– Что с вами, доминус? – кинулся к нему Тит.
– Н-ничего, уже лучше… – Сулла медленно распрямился. – Мерзкая еда… Н-не привык. Прошло… Я приму пару таблеток, и все пройдет.
– Все – пройдет, – повторил Тит и в ужасе глянул на старосту.
Тот ничего не сказал, стоял отвернувшись.
Но Сулла видел его отражение в начищенном баке с водой – кажется, единственной сверкающей вещи в этой мерзкой больничке.
Староста улыбался.
Марк отыскал легионера Турма в мастерских. Тот изготовлял новую глухую ставню для купола. Турм в защитном комбинезоне и стареньких, видавших виды очках работал на универсальном станке, какие на Лации уже не использовали лет двести, а может быть, и больше. Причем работал в ручном режиме. Гнездо для управляющей голограммы зияло пустотой.
– После взрыва вы все окна закрыли ставнями, – сказал Корвин, рассматривая заготовку, которую Турм собирался превратить в корпус подшипника. – Трудная работа.
– Не легкая. Мы на примитивном «пауке» облазали весь корпус, заделывая окна снаружи. А потом еще полгода красили стекла изнутри.
– Где вы брали материалы?
– Нам прислали несколько грузовиков-автоматов. Они прибывают до сих пор примерно раз в месяц. Иначе бы мы тут давно сдохли.
– «Красный Крест»?
– Бес их знает…
– Трибун рассказал мне, что у вас угнали транспорт и два катера после взрыва.
– Сволочи! – подтвердил Турм.
– А почему вы не пытались бежать на том катере, что приземлился через два месяца у вас на Фуле?
– Что? Два месяца? Нет, прошло почти три, когда вновь опустился «Калипсо». Или все-таки два? Не помню. Знаю только, он будто не с небес спустился, а возник из-под земли. Мы хотели его сразу взорвать, но ионная пушка не сработала. Тогда у нас большинство компов вышло из строя. А может быть, и все… Орк!
– В чем дело?
– Да так… Только теперь подумал, что их нарочно долбанули.
– Так что с тем катером?
– А ничего. Его сволокли в уцелевший купол технополиса. Улететь на нем невозможно. Нет ключа.
– Вы не можете разблокировать систему управления?
– Один раз попытался. Задачка мне не по зубам. Система настроена на генокод пилота.
– Но у вас есть тело пилота.
– Тело? Ошибаетесь, у меня нет тела, совершенный муж, нет даже клочка от этого проклятого тела.
Корвин хотел еще что-то спросить, но тут раздался вызов комбраслета. Вызывал начальника Сулла.
– По-моему, нам пора вернуться на корабль за оборудованием! – сказал опцион.
Голос его слегка дрожал от возбуждения. Значит, сумел выяснить что-то важное.
– Сейчас! – отозвался Корвин. – А кроме вас никто не пытался завладеть кораблем и покинуть планету?
– Нет… а кто бы мог это сделать?
– Староста, например.
– Староста? Ну… он ездит в технополис время от времени. Я видел. Но он ни разу не пытался вывести катер из купола.
– Ездит в технополис? Но ведь это так опасно – выходить на поверхность.
– Ну, не знаю… Может быть, он каждый день стоит под душем из реагента по три часа. У него в комнатах есть отдельная установка.
– Вы занимались обустройством покоев старосты?
– Ну да, а кто же еще?
Корвин облачился в защитный скафандр и принес точно такой же своему помощнику.
– Одевайся, мы отправляемся на корабль, – сообщил префект опциону. – Надо забрать оборудование для полной санобработки. Нам нужен раствор посильнее этой серой пены. Капитан уже все приготовил. Но придется повозиться с погрузкой ящиков. И не забудь на лицо напялить маску, на глаза – специальные фильтры. Это лучше чем переводить щиток в непрозрачный режим.
«Повозиться…» – значит, речь идет еще о каком-то деле, и Корвин не хочет распространяться о предстоящем здесь, в куполе.
– На обед мы уже не успеем. Потом Краб заляжет в спячку. Ты знаешь про спячку? – спросил Сулла. – С четырех до семи староста недоступен.
Корвин сделал неопределенный жест, который можно было трактовать как «да» и «нет» одновременно.
Сулла наконец облачился в скафандр, и лацийцы направились в гараж. Тут выяснилось, что их не собираются отпускать из купола без сопровождения. Двое здоровенных парней из восьмерки легионеров, облаченные в легкие скафандры, поджидали лацийцев у вездехода.
– Староста Краб поручил нам сопровождать вас повсюду за пределами поселка, префект Корвин, – послышался в шлемофоне хриплый голос одного из парней.
Сквозь стекло гермошлема Корвин не сумел рассмотреть их лица – они были закрыты черными масками. Вместо глаз и рта – черные выпуклые нашлепки.
– Будете нас провожать на собственный корабль? – удивился Корвин.
– Вы собираетесь на корабль? – встревожились охранники – у обоих вопрос вырвался почти одновременно.
– А куда еще мы можем направляться? – почти искренне изумился Корвин.
– Мы торопимся, – сказал Сулла. – Нужно забрать оборудование. Так что, даже если бы мы захотели, не
