— Я сам родом из Джеккары и знаю местные порядки. Если Бейдах, командир Королевской Гвардии, действительно собственноручно надел на вас обруч, то это значит очень много…— Марсианин повернулся к Септ-Джону. — Стоит попробовать, Хью. Что мы, собственно говоря, теряем?.. Думаю, у этого парня есть шанс на удачу.
От охватившего его волнения руки Сент-Джо-на дрожали. Он сидел, вцепившись в края монитора, и вглядывался в лицо Рика.
— Да, мы ничего не теряем, — тихо, как бы раздумывая вслух, сказал он после небольшой паузы. — Абсолютно ничего… Ну хорошо, Рик… Допустим, я как-нибудь улажу ваш вопрос с Джаффой Штромом. А что дальше? У вас уже есть какой-то план действий?
— Когда сделаете свое дело, я жду вас в Нью-Тауне. К этому моменту я подготовлю все необходимое. Но поторопитесь. Нам надо действовать очень быстро, пока Джаффа ни о чем не пронюхал. Главное — внезапность и конспира-
ция. Обсуждать свой план с вами более подробно я не буду: у меня есть серьезные подозрения, что Джаффа контролирует ментальное пространство, а это значит, что он может подслушать наш разговор.
А в это время в бывшем кабинете Эдда Фал-лона Джаффа Штром завершал свою ментальную разведку. Он был человек недюжинной физической и психической силы, но даже она истощилась от такой деятельности. Сегодня Джаффа стал единственным существом на планете Марс, кто сумел проникнуть за вуаль тайны, которая окутывала Полярные Города с обитающими там Мыслителями …
Штром остался очень доволен тем, что сумел увидеть его «третий глаз». Быстро отдав необходимые распоряжения, он уселся на одноместный турбоплан и, не теряя времени, отбыл в северном направлении.
Джаффа вернулся к концу следующих суток; он весь прямо-таки излучал торжество. Когда он выходил из турбоплана, в его руках был какой-то предмет, завернутый в серебристую ткань. Размеры предмета были небольшими, но даже сильные ноги бывшего гладиатора подгибались от тяжести. Однако Штром, не обращаясь ни к кому за помощью, собственноручно унес добычу в теперь уже свой кабинет на верхушке административного здания.
А Рик, закончив переговоры с Сент-Джо-ном, направился на главную улицу Нью-Тауна. День клонился к вечеру: он специально ждал того момента, когда город заживет бурной ночной жизнью.
Его грубые башмаки звездолетчика, ступая по немощеным улицам, поднимали целые облака рыжеватой пыли. Нью-Таун рос стихийно, поэтому его улочки, образовавшиеся между произвольно выстроенными домами, были кривыми, а местами очень узкими. Сейчас на этих улочках повсюду толпился народ: здесь были и звездолетчики, сошедшие с бортов своих кораблей в поисках развлечений, и закончившие свою смену служащие Компании, некоторые из них вместе с семьями; бродяги, зеваки, попрошайки, воры… Короче говоря, кого здесь только не было. Мужчины и женщины всех сословий хотели хоть как-то разнообразить свою монотонную жизнь. Основная масса этой разношерстной толпы когда-то прилетела сюда с Земли, но иногда встречались и уроженцы Венеры, Меркурия и даже пояса Астероидов.
Все первые этажи были заняты если не лавками, то барами, кабачками или дешевыми безвкусными подделками под дорогие увеселительные заведения Земли. Вывески у этих злачных местечек были броские, аляповатые и многословные. «Дворец Грез», например, предлагал «умопомрачительные разрешенные наркотики по вполне разумным ценам, доступным каждому», рядом располагался трехмерный кинотеатр, в котором крутили фильмы семилетней давности, а чуть в стороне зазывно мигал неоновой вывеской стриптиз-бар, обещающий «экзотических красавиц из сотни всевозможных близких и далеких миров». Повсюду царили ужасный шум и толкотня, каждый искал себе занятие в соответствии со своими вкусами и возможностями.
Рик очень ловко обогнул начинающуюся посреди улицы драку, выбрал довольно тихую неприглядную подворотню и стал наблюдать за происходящим. Он сразу же почувствовал, что над толпой тяжелым облаком висит злоба, не знающая, куда себя выплеснуть. Почти все мужчины были вооружены, многие — бластерами, а у некоторых было даже кое-что посерьезней. И все они были готовы воспользоваться этим оружием по любому, пусть даже самому незначительному, поводу.
Рик поглядел на небо, чтобы по расстоянию между Фобосом и Деймосом примерно определить время, потом удовлетворенно кивнул, вышел из подворотни и зашагал вдоль улицы. Очень скоро он набрел на питейное заведение средней руки с кустарной вывеской: «Горнило (самая горячая точка планеты)». По сведениям Рика, здесь находилась, кроме всего прочего, и одна из самых посещаемых ее точек. Короче говоря, это было именно то, что искал Рик, и он решительными шагами направился прямо ко входу в «Горнило».
Как только двери захлопнулись у Рика за спиной, он окунулся в прокуренную, затемненную атмосферу чего-то среднего между дешевой забегаловкой и подпольным борделем. У дальней стенки, на небольшом помосте, который здесь, конечно же, назывался эстрадой, небольшая группа утомленных и безразличных девиц с блестяще-изумрудными телами лениво и монотонно извивалась в танце, который Рик уже видел лет пять тому назад на стоянке в земном городе
Лос-Анджелесе. За столиками было полно мужчин в разной степени опьянения, которые, навалясь грудью на столы, вели пространные переговоры с такими же подвыпившими девицами. К длинной стойке, за которой красовались ряды бутылок с разноцветными этикетками — непременный ассортимент всех питейных заведений любого космопорта,—было не протолкнуться. Там же стояло несколько флорентийских аттракционов, в том числе некое подобие зеркала, которое дает разноцветное изображение в зависимости от интенсивности и частоты испускаемого телом инфракрасного излучения, вследствие чего иногда получаются очень неожиданные и забавные результаты, — по крайней мере у народа этот аттракцион пользовался большим спросом.
Потолкавшись немного среди разношерстной толпы, Рик, в конце концов, сумел завладеть освободившимся табуретом около стойки бара и заказал себе уже знакомое сине-зеленое пойло под названием «Марсианский буйвол», которое гнали в Джеккаре соотечественники бандита с бубенцами, которого он видел за спиной Сент-Джона.
Рик не успел и наполовину осушить свой стакан, как вдруг кто-то совершенно бесцеремонно двинул его локтем под ребра так, что он чуть было не съехал с табурета.
— Рик Укхардт! Чтоб меня приподняло, перевернуло и уронило, точно он! Вот уж кого никак не ожидал встретить!
Это бурное приветствие заставило царивший вокруг гам скинуть несколько децибел, поэтому продолжение пламенной тирады волей-неволей смогли услышать не только соседи Рика, но и люди за ближайшими столиками. Сильные руки продолжали тискать Рика, а зычный голос не унимался:
Последние слова вызвали повышенный интерес окружающих. Рик, не поворачивая головы, попробовал в зеркале за стойкой обнаружить источник этого восторга. Этим источником оказался сухопарый парень, который теперь стоял за спиной у Рика, уперев руки в бока.
— Тексус! — также радостно взвыл Рик. — Ты-то откуда здесь взялся? Я думал, ты уже сбежал из этой вонючей дыры!
Рик одним прыжком вскочил на стойку и рывком втащил туда же своего знакомого. Теперь почти весь зал, включая заморенных девиц из кордебалета, обратил на них внимание. А приятели с великим энтузиазмом тузили друг друга по бокам, плечам, спинам и остальным частям тела.
Тексус скалил неровные, коричнево-черные зубы и отбивал чечетку стоптанными каблуками по стойке бара, умудряясь при этом, несмотря на изрядное подпитие, не задеть ни одного бокала или стакана. Рядом с ним пританцовывал и спиртной дух, который никогда не покидал своего хозяина, но в то же время вел вполне самостоятельную жизнь. Эта дикая пляска имела и звуковое сопровождение.
— Раздолбай меня метеоритным потоком! — орал во все горло Тек. — Я уж думал, что мы никогда больше не встретимся. Я уж посчитал,
что в тот день, когда мы с тобой так славно надрались до ультрафиолетового сияния, ты по своей неопытности попал в лапы к чернецам и теперь тратишь свои физические силы не во славу какого-нибудь
