Тихо с ветки на ветку две капли ползут,
Им хотелось бы вместе быть.
Только, слившись, от тяжести вниз упадут,
Не успев от любви остыть.
И, тотчас войдя в беспощадный грунт,
Сгинут. Им – не любить, не жить.
…В небе еле слышно зашелестели крылья. Лабастьер оглянулся и в свете лун увидел, что со стороны реки к отряду строптивой Наан приближается не менее полусотни бабочек.
Окружив своих пленников, отряд ощетинился клинками. Подоспевшие бабочки, в свою очередь, образовали в воздухе кольцо, а затем резко опустились вниз – так, что похитители короля оказались внутри.
Но опустились при этом не все: небольшая часть из подлетевших осталась в небе, чтобы пресекать попытки окруженных покинуть позицию по воздуху.
Бабочки, пришедшие на помощь королю, были незнакомы ему, и вооружены они были незнакомым, странным оружием.
Все описанное произошло в считанные мгновения, так, что никто не успел проронить и слова. И без того озадаченный Лабастьер с еще большим удивлением обнаружил, что среди бабочек, оставшихся в небе, есть самки. Одна фигура показалась ему знакомой… Мариэль?!
– Это бабочки Пиррона! – придя в себя первым, радостно сообщил свою догадку Лаан.
Откликнуться Лабастьер не успел. Сделав короткий шаг вперед, один из бойцов, окруживших отряд Наан, весомо произнес:
– Именем закона я требую немедленной выдачи нам короля и его спутников.
Лаан узнал его. Это был со-муж Дент-Пиррона, маака Барми.
– Как бы не так, – бросила Наан, и ее воины откликнулись одобрительным, но опасливым гулом.
– Предупреждаю, – продолжил Барми, – наше оружие убивает мгновенно и на расстоянии.
– А негодяй Пиррон уверял, что его любимая племянница только чертежи рисует, – пробормотал Лаан, явно воодушевляясь.
Пауза чуть затянулась. А затем непокорная Наан, явно храбрясь, вскричала:
– Бред! Нам ли бояться этих трусов?! Атакуем их!
Количество вновь прибывших ненамного превышало численность отряда Наан, и в честном поединке, принимая во внимание недюжинные способности отважной Наан воодушевлять своих бойцов, исход боя был бы предрешен. Но оружие, в существование которого она не поверила или сделала вид, что не верит, все- таки действительно имелось.
Отряд Наан кинулся в атаку, причём, используя крылья, его бойцы приняли горизонтальное положение, благодаря чему стали менее уязвимы для колющего оружия…
В тот же миг незнакомый голос самки сверху выкрикнул:
– Король! Ракши! Ложитесь!
Названные, а вместе с ними и Лаан, рухнули на землю, еще не понимая, зачем это нужно… И тут же раздался грохот, подобный тому, который произвел давешний фейерверк в «Веселом саду». Но коренная разница этих звуков состояла в том, что нынешний сопровождался не благоуханием, а отвратительной едкой вонью, что служил он не красоте, а смерти и сопровождался не восторженными вздохами, а криками боли.
За несколько секунд отряд Наан, обстрелянный снизу арбалетными стрелами и забросанный ручными гранатами сверху, был частично разбит и полностью деморализован. С десяток окровавленных мертвых тел лежало на земле, остальные бунтовщики, перепуганные, побросав свои клинки, стояли, демонстративно разведя руки в стороны: они сдавались.
Лабастьер и его спутники поднялись на ноги.
– Где Наан? – спросил король, но за звоном в ушах и сам не услышал собственного голоса и повторил громче: – Где атаманша?!
Отозвался Лаан:
– Убита, – кивнул он в сторону. Лабастьер посмотрел в указанном направлении. И сразу же отвернулся. Изуродованное тело бесстрашной самки представляло собой жалкое зрелище…
Тем временем бабочки Пиррона под предводительством Барми связывали пленников, собирали их оружие, возились с телами погибших.
Лабастьер почувствовал, что кто-то позади него перерезает путы на его руках. Флуон лопнул, и король обернулся. Это была Мариэль. Они порывисто обнялись.
– Вы спасли нас от смерти, – произнес король с благодарностью. – Вы вернулись к Пиррону и привели сюда его отряд… Как вы сумели добраться сюда в столь короткий срок? – он отпустил ее и отстранился в некотором смущении.
– Вместе с остальными я воспользовалась приспособлением, которое они называют «прыжком бескрылых»…
– Ясно, – кивнул Лабастьер. – Пиррон рассказывал мне об этой штуковине… Итак, – обернулся он к Лаану, – как это ни прискорбно, но правительница этого селения убита. Не думаю, что его жители в связи с этим будут очень уж рады нашему визиту. Тем паче, что все они, насколько я понял, отменные строптивцы,
