полностью отдался наблюдению за работой махаонских техников.
Часа через полтора со всех сторон на площадь стали стекаться горожане. Все они прилетали сами, не пользуясь флаерами, опускались на травянистый покров и, сложив крылья, замирали в ожидании.
– То из моей речи к подданным, что будет тебя касаться, тебе будет переведено, – раздался у Грега в ухе голос императора, но сколько он ни вглядывался, так и не отыскал Лабастьера среди сыпавшихся с неба махаонов. – Подойди ко мне, когда я позову, и больше от тебя ничего не требуется.
Грег хотел возразить, что если он пойдет, то раздавит бабочек, которые окажутся у него под ногами, но говорить было некому… «Все-таки император Лабастьер Первый – редкостная свинья, – решил Грег. – Он может говорить мне все что угодно и когда ему вздумается, а я могу ответить только если он поблизости… Непорядок».
8
– Первобабочка-мать, ты не можешь не знать,
Как нелегок Охотника путь.
Так куда ж он летит, отчего он спешит,
Почему бы назад не свернуть?
– Он бы нам рассказал, если б сам это знал,
Но не знает он. В этом вся суть.
…Площадь была забита битком. Солько здесь бабочек? Десятки тысяч? Сотни? Грег затруднялся оценить их колличиство. Внезапно прожектора погасли. Толпа дружно выдохнула, а на концах «удилищ» засветились слабые бирюзовые искорки. Они разгорались все ярче, и вскоре площадь вновь была освещена. Грега посетило странное ощущение, что происходящее предельно важно и врежется в его память навсегда. Причем он был уверен, что ощущение это навязано ему извне…
Заиграла странная музыка, словно аритмичную и атональную модернистскую пьесу исполнял оркестр из флейт и колокольчиков, – и вдруг над центром площади возник удлиненный, похожий на смерч, клубок разноцветных огней. Грег понял, что это – голограмма, и вскоре смог убедиться в верности своей догадки. Вращаясь медленным вихрем и переливаясь всеми цветами радуги, клубок опустился на землю и стал увеличиваться в размерах. Он рос и рос, а потом лопул, осыпав зрителей искрами, и на его месте Грег увидел Лабастьера. Ростом император был не менее двух метров.
Махаоны повалились на колени. Лик Внука Бога блистал величественной улыбкой. Оглядев своих подданных, он что-то сказал, и его высокий голос, по-видимому, усиленный аппаратурой, прокатился над площадью. А в ухе Грега прозвучал перевод:
– Приветствую вас, возлюбленные дети мои, граждане великого Города махаонов.
Толпа запищала и заверещала в ответ. Переждав, пока крики смолкнут, император продолжил:
– Знаю, вы не удивлены объявлением о незапланированной встрече со мной. Вы знаете причину, по которой я собрал вас здесь раньше обычного срока. Это встреча с нашим славным гостем, с нашим предком – бескрылым великаном. Подойди ко мне, человек по имени Грег Новак.
Что делать?.. Грег вздохнул, поднялся и стал пробираться к голограмме императора, переступая, как мог, осторожно. Но оказалось, все не так опасно, как он думал. Бабочки взмывали у него из-под ног и невредимыми возвращались на место, как только он делал шаг.
– Кое-кто из вас, дети мои, знает языки бескрылых. Грег Новак говорит на английском наречии. Я переведу вам то, что он скажет. Но благодаря живым огням этот разговор останется в вашей памяти навсегда, и, если в ваши сердца закрадется сомнение, вы всегда сможете проверить, правильно ли я перевел вам речь бескрылого, обратившись к специалисту…
Грег был уже в нескольких шагах от голографического Лабастьера и убедился в том, что тот не меньше, чем на полметра его выше… Видно, честолюбие не позволило императору быть хотя бы в ровень с человеком. Он продолжал:
– Все вы уже знаете, что этот бескрылый прилетел к нам из космоса. Скажи, Грег Новак, это так? – обратился император к астронавту, говоря все так же по-махаонски, но Грег слышал перевод в наушнике.
– Да, – лаконично подтвердил он.
Император вновь произнес фразу по-махаонски, а в наушнике Грега раздался перевод: «Бескрылый подтвердил мои слова».
Так и продолжалась эта беседа: Лабастьер задавал вопросы и переводил ответы Грега подданным.
– Зачем вы отправились туда?
– Мы искали мир, пригодный для жизни, – Грег остановился рядом с императором.
– Много ли планет удалось вам посетить, и каков был результат?
– Мы бродили по галактике десять лет. Мы осмотрели сотни планет. Пригодных для жизни мы не нашли.
– И вы не встретили там следов бабочек?
– Нет, – усмехнулся Грег, подумав: «И людей тоже прежде всего интересовало, есть ли на других планетах люди».
– Спасибо тебе, бескрылый. Народ махаонов благодарен тебе, как представителю предков. Скажем бескрылому на его языке спасибо: «Сенк ю ве-ри мач». И скажем это трижды…
– Сенк ю ве-ри мач! – запищала толпа бабочек, ломая язык: – Сенк ю ве-ри мач! Сенк ю ве-ри мач!!!
Это было бы комично, если бы не острое ощущение сюрреалистичности происходящего.
