– Оставаться здесь в полной готовности и прикрывать государя. К бою!
Гвардейцы спешились и, приняв позицию «с колена», выставили перед собой огнестрельные трубы. Лабастьер Шестой тем временем взмыл в воздух, Лаан и Ракши, тут же догнав, присоединились к нему, повиснув слева и справа. Набрав высоту, они достигли середины усыпанного коленопреклоненными аборигенами пустыря, после чего Лабастьер и Лаан опустились в самой их гуще. А Ракши остался тревожно кружить в небе.
В миг приземления Лабастьер ощутил чуть заметное оживление среди ближайших к нему бабочек и убедился тем самым, что они в сознании, что они слышат звук крыльев и, скорее всего, знают, кто к ним прибыл.
– Эй, вы, – сказал он негромко, но голос его прозвучал так отчетливо, словно расколол трещину в стеклянной тишине. – Я – король Безмятежной Лабастьер Шестой. Что за комедию вы тут разыгрываете?
– Это не комедия, Ваше Величество, – раздался где-то поблизости голос самца, но кто это произнес, понять было невозможно.
– Встань и назови себе, когда говоришь с королем! – возмутился Лаан, выдергивая из ножен свой костяной меч.
В нескольких шагах от них поднялся седой махаон.
– Меня зовут Байар, – отозвался он, смело посмотрев в глаза королю и презрительно усмехнувшись Лаану, а затем вновь опустился на колени и склонил голову.
– Если это не комедия, то что означает ваша поза, Байар? – стараясь говорить спокойно, спросил Лабастьер.
– Она означает, что наша жизнь полностью в вашей власти, и мы признаем ее во всем. Кроме одного. Мы готовы без малейшего сопротивления принять смерть от вашей руки, но мы никогда не будем жить по закону семейного квадрата.
Король огляделся. Маака и махаоны стояли плечом к плечу. Лабастьер взглянул на своих друзей и прочел в их лицах растерянность.
– Кто из вас может говорить со мной как старший? – спросил Лабастьер.
– Я, Ваше Величество, – отозвался все тот же голос.
– Вот что, милейший, – сказал король. – Встань и подними голову.
Махаон неторопливо выполнил приказ короля, а тот продолжал:
– Обсудим наши дела. Остальные, если им так нравится, пусть стоят так, как стоят, но если эту позу снова примешь ты, я выполню твое пожелание.
– Какое? – не понял махаон.
– Принять смерть от моей руки, – пояснил король.
– Понятно, – чуть заметно улыбнулся махаон.
– Как, ты сказал, тебя звать? Дент-Байар, я не ошибаюсь?
– Нет, Ваше Величество, вы не ошиблись. Только без приставки. Просто Байар.
– Следовательно, несмотря на возраст, вы никогда не были женаты. Вы со своей избранницей не нашли достойную пару маака, и ваш брак не состоялся? Потому ты и не желаешь признавать закон семейного квадрата?
– О, нет, Ваше Величество. Всё было не так. Я был влюблен в самку, которую звали Наан. Вы знали ее, она погибла в стычке с вашим отрядом. Она не желала жить семейным квадратом, а я боялся нарушать закон, потому мы и остались одинокими оба.
– Да, помню, что-то такое она говорила, – вмешался Лаан. – Костерила тебя почем зря. Говорила, что ты развратник и только и думаешь о том, как бы затащить в постель молодую маака.
– Это на нее похоже, – вновь чуть заметно улыбнулся Байар.
– Ты не был с ней согласен, почему же теперь ты принял ее сторону? – спросил король.
– Потому что я любил ее всю жизнь, но был слишком законопослушен, чтобы принять ее позицию. Но когда вы убили ее и ее соратников, применив запрещенное законом оружие, я понял, что должен продолжить ее борьбу.
– Здесь все население вашего
– Да, Ваше Величество. Однако называть наш поселок городом было прихотью Наан, и эту ее блажь поддерживают не все.
– Да нет, боюсь, дело здесь не в прихоти. Число жителей тут явно превышает установленную норму.
– Есть жители, а есть гости. Большая часть присутствующих официально у нас не зарегистрирована.
– И как долго они гостят у вас?
– Они пользуются нашим гостеприимством и защитой столько, сколько захотят. В каждом селении королевства находятся пары, которые не смогли или не захотели найти себе диагональ. Не думаю, что вы в своей столице имеете обыкновение выгонять гостей…
– Мой король! – воскликнул Лаан. – Мне кажется, он пытается оскорбить нас…
– Та-ак… – мрачно протянул король. – Похоже, вы нарушаете все законы колонии до одного. И желаете при этом получить прощение?
