несколько дней врезаются в его память навсегда.
Роды длятся всего несколько часов — но назовите мне женщину, которая это забыла и в жизни которой эти несколько часов не были судьбоносными.
Солдат находится на передовой несколько месяцев, а то и недель… Но и для него этот короткий в масштабах жизни срок переворачивает всю систему ценностей, калечит привычные устои, буквально делает его другим человеком.
Если сравнить Россию со страной, которая похожа на нее больше всего, — то Германия пережила похожий шок в конце 1940-х годов, когда она проиграла войну, была оккупирована союзниками, и ее политический, общественный и экономический строй изменились до неузнаваемости.
Шок у немцев был короткий — всего несколько лет. Но Германия до сих пор несет в себе память об этом шоке. Современная Германия — это страна с перебитым хребтом. Страна, которой доказали, что ее традиционная культура не стоит выеденного яйца, что немцы — народ преступников и что Германия совсем не то, что она до сих пор думала о себе.
Россия рискует если не навсегда, то надолго быть такой же страной без внутреннего психологического стержня: при том, что шок длился недолго и уже десять лет как закончился.
Исчезновение империи
В начале 1990-х годов исчезла советская империя. Мы привыкли к ней, вся история русских протекала в империях. Я подробно пишу об этом в другой книге[11] и не буду рассказывать об этом подробно. Сейчас важнее другое: в 1991 году империя исчезла. 25 миллионов русских людей в «странах СНГ», в «ближнем зарубежье» оказались вдруг на территории чужих государств: с другим «титульным» языком, с другой историей и другой ментальностью. Этих людей бросили на произвол судьбы: хотят, пусть приспособятся, не хотят — пусть убегают. Их дело.
Россияне в Киргизии, Туркменистане или в Латвии никогда не осознавали себя оккупантами. Велись стройки века — каналов, ГЭС, ГРЭС, громадных современных производств. Их объявляли Всесоюзными стройками, и на работу ехали в основном из России, Украины и Белоруссии. Для «местных» все эти люди сливались в единую массу «русскоязычных». «Русскими» оказывались порой и немцы, и эстонцы, и корейцы — для киргизов, узбеков и казахов они были одинаково «чужие»; а общались разные народы на каком языке? Ясное дело, на русском.
Учить прибалтов или западных украинцев заниматься науками и искусствами — это, пожалуй, было бы чересчур смело. Но уж давайте не будем наводить тень на плетень — в азиатских регионах СССР современное управление, наука, искусство в огромной степени держались руками русских.
Русские в «республиках» вполне обоснованно считали, что на них очень многое держится и что без них современное производство, уровень жизни цивилизованного государства будет утрачен. Во многом они были правы. Целые города на севере Казахстана сегодня больше всего напоминают кадры из американских фильмов о последствиях атомной войны: население выехало в Россию, производство разрушено, цивилизованная жизнь прекратилась. Вплоть до развала водопровода и отключения электричества.
Шок распада громадного государства: люди вдруг обнаружили, что они чужие там, где жили их предки, куда они ездили в гости к родственникам.
Психологический шок: русские из цивилизаторов вдруг превратились в оккупантов и карателей.
Шок упадка: распада того, что создавалось поколениями, что осознавалось как свое и родное.
Исчезновение государства
В 1991 году государство словно бы исчезло из жизни множества людей. Государство, которое нам покровительствовало. Воцарился неслыханный бардак, и вообще непонятно было, по каким правилам идет игра.
Происходили вещи, совершенно непонятные людям. Скажем, закрылся леспромхоз… а больше в селе работать негде. Почему?! Кто виноват?!
Завод перестал платить зарплату… То есть как?! Ее же всегда платили.
Люди оказались предоставлены сами себе.
Исчезло то, что три поколения подряд гарантировало стабильность, поддержание порядка, работу экономики, давало социальные гарантии.
И не слабые.
Даже в Москве в подземных переходах открывались течи (раньше чинили за считаные часы), а улицы оказались забиты «блошиными рынками», где не очень богатые люди торговали шмотками из Польши и Турции и окорочками из Америки, а совсем бедные — ножами для мясорубок и надувными шариками. Даже в Москве в подземных переходах на Тверской пела оперная певица, собирая милостыню.
В глухой провинции людей порой доставляли в больницу с диагнозом: «общее истощение». Это не выдумка, дорогие мои, и не «клевета на существующий строй». Такие случаи бывали в небольших городах и районных центрах — там, где люди кормились не непосредственно от земли, а работая на производстве. Производство накрылось… медным тазом. А люди все не могли осознать, что происходит. Они не принимали никаких мер, не пытались ни наладить другую жизнь, ни уехать в другое место. Они просто ждали, когда же все само собой разрешится. Как крестьяне в стихотворении Некрасова: «Вот приедет барин, / Барин всех рассудит».
Этих людей легко осудить за отсутствие инициативы, за нерасторопность, несамостоятельность… за что угодно. Но ведь есть и другая сторона вопроса: их «кинули». А в поведении этих неразумных, но все же не во всем виноватых людей ясно видны последствия психологического шока: человека сильно ударили по голове, он никак не может сообразить, где находится и что вообще происходит.
Шок жертвы обмана
Но еще страшнее шок от осознания того, что людей страшно обманули. Россиянин может не владеть какой-то информацией, он может не знать много и многого. Но он прекрасно понимает, что его крупно обманули. Грубо говоря, обещали 10 долларов, а дали 10 центов. Несправедливость!
Россиянин часто даже не понимает, как именно его обвели вокруг пальца. Он смутно ощущает, как именно его «кинули»: пообещав то, чего и не думали давать.
Ведь во время течения самих событий никто толком не понимал происходящего. История с Шеварднадзе и его банком хорошо известна солдатам и офицерам Западной группы войск — но ведь эти люди не имели никакого выхода на прессу, тем более на телеканалы. Страна не имела ни малейшего представления о том, что вообще происходит.
Когда люди не владеют информацией, их не очень сложно обманывать, и вот результат: верхушка бывшего СССР, «черные коммунисты», уже удаляются, унося свой куш. Большая часть этих людей будет жить за рубежом, и уж по крайней мере там они будут учить своих детей.
Вопрос, что происходит с нами? С потомками «красных коммунистов»?
Обман страшен и сам по себе, но куда страшнее его последствия — нарушенное чувство справедливости, ощущение растерянности и уныния.
Шок несбывшихся ожиданий
