— Да. А в тебе не будет, потому что ты боишься ее, как влюбленный страус, и все время будешь прятать морду в песок, показывая свой трусливый зад. Она от тебя отвернется.
— Ты так в этом уверен?! Что ты можешь знать о любви со своим цинизмом и равнодушием? И потом ты же, как животное…
— Почему как животное? Я и есть, собственно… Я ведь кот.
— Да ты не кот, ты муфлон, мерин похотливый.
— Как ты меня достал! Ленивый и вялый слизняк, ленивый и вялый! Слизняк. Понимаешь? Ты же забыть не можешь о своей рафинированной персоне и хоть раз по-настоящему подумать о другом человеке, о любимой женщине, все дрочишь свой человеческий эгоизм! Удод застенчивый! Да пошел ты!.. Попробуй без меня пожить. Попробуй стать естественным, как животное! Без меня! Может, тогда кто-нибудь всерьез к тебе отнесется! Щенок! И не забудь: у нас с ней на вечер назначено свидание. Влюбленный…
— Катись-катись! Урод! Жалко, я тебя тогда не кастрировал! Сссссука… (Егора явно запоздало понесло.) Ублюдок мохнатый. Тварь! И не смей больше выдавать себя за меня, понтярщик! Сссука… Урод…
— Слушай, а я, кажется, понял, в чем тут дело. Не в Принцессе, нет? Кажется, я понимаю… Дело в бизнесе, так? Ты просто испугался.
И Кот исчез. Когда Егор очнулся, Кота уже не было. Егор скоро остыл, думал, тот отойдет и вернется — куда там, исчез, и все, как и не было. Тогда Мельников понял, что это не шутки. Он запаниковал и хотел было, как обычно, спрятаться в ракушку. Не в ту ракушку, куда ставили когда-то машины во дворах, а, скорее, в виртуальную. Но дел было — не разгребешь, и просто так пропасть он не мог. Для начала нужно было вечером встретиться с Принцессой вместо Кота. Он ждал свидания с содроганием, потому что не владел ситуацией и собой. Он дико боялся. И, как выяснилось, не зря.
«Ничего, — пытался успокоить себя Егор, — не обязательно становиться животным. Людям проще договориться между собой. И потом, любовь — не инстинкт; для того чтобы любить, нужно как раз быть не животным, а человеком. А иначе любовь превращается в грязь».
Слова Егор говорил себе вроде бы правильные, но понимал и чувствовал, что Кот с его особым опытом и талантом сейчас важнее всех высоких стремлений. Отправляясь на свидание, Егор точно знал, чем оно кончится. И тем не менее шел. А что делать?.. Притвориться больным, как в детстве, чтобы не ходить в школу? И ждать, когда вернется Кот?.. Егор уже почти решил, что так и надо сделать. Но тут завибрировал комм. Это была Принцесса…
— Котик, ты здесь?.. Так гулко… Э-эй!.. Кууул!.. Просто пещера… Не хватает костра и шкуры саблезубого тигра… А так оччень сексуальная пещерка.
— Иди прямо, ничего не бойся.
— Ой!.. Какой-то таинственный голос. Там снаружи было открыто, а звонок не работает. И света нет.
— Да, я знаю. У меня был большой ремонт. Я все здесь меняю. Смелее…
— Что у тебя с голосом?
— А что?
— Не знаю, показалось. Наверное, из-за эха. Ой, я боюсь… Долго еще идти?
— Нет.
— Слушай, а ты все видишь?
— Почти.
— Ты должен видеть все. Кошки видят в темноте идеально. Ой!.. Это диван?
— Да.
— Как хорошо… Привет… Так соскучилась… А это что это у нас тут такое?.. — она говорила тоном, которым успокаивают маленьких детей.
— Саша… подожди…
— Котик… ты мне так нравишься… Почему ты со мной не разговариваешь?..
— Принцесса моя… Я тебя… подожди…
— Ты меня что?.. Любишь?
— Да… только…
— Что только?..
— Подожди… да подожди же!.. Я… я не Кот.
— Хорошо… а я не Принцесса… Блин… всегда эта пуговица мешает…
— Солнышко… подожди. Я не Кот. Я… Егор.
— Ну конечно, любимый… А я — Айгуль…
— Саша!.. Серьезно. Не Кот я, не Кот! Егор!..
— Что?!. Егор?..
— Постой, я все объясню!..
— Блин!.. Не видно ни фига!.. Включи свет… Быстро!..
— Сейчас. Честно говоря, я думал, что, когда признаюсь, ты скажешь «наконец-то» или что-нибудь в этом роде.
— Размечтался!..
Принцесса зажмурилась от яркого света. Хотя он не был очень уж ярким Егор включил только приглушенные настенные лампы, — но после совсем темной комнаты Саше показалось, что она попала на Солнце. Саша стала застегивать рубашку и увидела, что неподалеку от нее стоит Егор, поправляет джинсы и растерянно смотрит, как она одевается.
— Не смотри.
— Почему? Что тебя так испугало?
— Где этот ублюдок?
— Ты про Кота?
— Про римского папу!.. Ссскоты!..
— Его нет. Подожди!.. Пожалуйста, не уходи. Прости меня. Я не хотел тебя обидеть. Правда. Я к тебе не прикоснусь. Давай просто поговорим. Он должен вот-вот прийти. Он ничего об этом не знает. Честное слово. Не думай, что это кто-то подстроил…
— Ты такой странный, Егор. Зачем ты это сделал?
— Понимаешь… я… сам не знаю.
— Слушай, а Кот?.. Он когда появится? Мы с ним вообще-то договаривались.
— Я знаю. Он немного задерживается. Просил, чтобы я тебя встретил.
— Ага. Значит, все-таки договорились.
— Только об этом.
— О чем? О том, что у нас на диване творилось?..
— Глупая ты. Что встречу, кофе предложу… ну не знаю… музыку там…
— Ну так предлагай. Умный.
— Да?.. А… Извини. Хочешь кофе?
— Кофе так кофе. А можно покрепче?
— Виски?
— А вы что пьете? С Котом.
— По-разному… Квас-водку… Он — молоко и пиво… с этой маленькой рыбкой.
— О! Отлично! Пьем квас-водку!
— Я сейчас. Включить тебе что-нибудь? Телевизор?..
— Лучше музыку. Есть Лавэй?
— Есть.
— Ладно, иди, я сама разберусь.
— Хорошо. Пульт — там…
Принцесса села на пол около музыкального центра. Он был весь обтекаемый, суперский, такой… серебристый. Она поставила Грима Лавэя и оглядела комнату. Кроме музыкального центра, дивана, книжных полок по всем стенам, огромного телевизора, плотных жалюзи и мягко светящих ламп на стенах и на полу, в комнате ничего не было.
