По лицу Хейти тихо потекли крупные слезы. Вымывая тоску и злость, оставляя только усталость.
– Эстонца держи! – резко закричал кто-то, казалось, над самым ухом.
«Опять?!» – удивленно подумал Хейти.
Затем что-то грохнуло, покатилось. Хейти замер.
– Действие второе: те же и я, – произнес голос Димы-Кактуса. – Будешь еще торговаться, капитан?
– Сука ты… – не сразу ответил голос Сергея. – Как тебя только в органах держат.
– Как надо, так и держат, – удовлетворенно ответил Дима. – У тебя наручники есть?
– Пошел ты…
– Ну да ладно. – Дима хохотнул. – И без них обойдемся. Вот ведь история какая, капитан, как ты справедливо отметил, тебе знать особенно много не положено. По роли твоей глупой не положено. А значит, тебя либо в круг избранных принимать, либо совсем с доски долой…
– Ну, в круг-то мне не светит…
– Правильно думаешь. Не светит. Зато послужишь благому делу.
– Это какому же?
– Сам знаешь… Ежели каждый среднестатистический мент будет по разным НИИ шастать, как в музей на экскурсию, ничего хорошего из этого не получится. Они там расслабились все, козлы. Как началась вся эта катавасия… Не поверишь, я уж думал, – Дима нервно усмехнулся, – думал, продадут нас. Совсем, с потрохами. Сдадут штатникам – и делу конец. И так в загоне все… И тут ты. Как подарок с неба! Шустрый мент с комплексом среднего возраста… С эстонцем своим. Как все удачно вышло…
– Удачно?
– Ну да. Сам подумай. Эста бомжи не затоптали, хорошо. Нам с ним беседовать надо. Долго. Мозги ему смотреть… Технология наша. Только недоработанная. А вот поди ж ты, кто-то додумал. Кто? Как? Интересно! И в вентиляцию полез не он, а ты, слава богу. И меня вы удачно дверью приложили… Все улики на лице. Я ж получаюсь герой! – И он засмеялся.
– Сука ты… – снова повторил Сергей. – Убогий…
– Одна загвоздка, капитан. Мне тебя убивать тут уж очень не хочется. С одной стороны, какая разница, а с другой, следы заметать долго и нудно… Так что давай сделаем вот что. Ты сиди, потому что я стреляю очень хорошо, а я звоночек сделаю… Один звоночек… Телефон у тебя у двери, так что мне тебя видно хорошо, а «глок» это не «Макаров», осечки или промаха не даст…
Его голос стал удаляться. Хейти приоткрыл один глаз.
Из того положения, в котором он лежал, было видно, что Слесарев сидит за столом, неестественно выпрямив спину и положив обе руки на столешницу. Диму-Кактуса видно не было, Хейти лежал ногами к двери.
«Здорово, – подумал он с тоской. – Убьет ведь. Не задумается».
Хейти подтянул руки к груди.
«Точно убьет… Или сам взорвусь…»
Он перевалился на живот.
«Жить-то как хочется… Хотя, с другой стороны, какая это, на хрен, жизнь?! Кукла я… Кукла, а не человек…»
Хейти поднялся на колени спиной к двери.
– Лежать! – мигом последовала команда. – Лежать, сволочь!
«Один черт, умру… Днем позже, днем раньше…» – Хейти попытался встать. Замутило.
– Лежать!!! – голос ближе. Шаги по паркету.
Хейти затылком ощутил, как поднимается рукоять пистолета или напрягается нога для пинка в спину или еще что-нибудь такое. Мерзкое, гадкое, болезненное… «Ох, тошнит как…»
Тут кто-то дико заорал, и на борющегося с тошнотой Хейти вдруг навалилось сразу два человеческих тела. Капитан Слесарев использовал единственный шанс и бросился на майора. При этом оба упали на спину Хейти, которого тут же и вывернуло наизнанку, прямо на пол. Его тут же макнули головой в вонючую лужу. Лучше от этого не стало.
«Господи, ну если умирать, то почему так гадко?!!» – мелькнула злая мысль, а затем вдруг случилось то, что с Хейти происходило крайне редко. Один раз в школе, потом в институте и в армии.
Хейти, потомок флегматичной и рассудительной нации, вдруг взбесился. Он закричал что-то на странной смеси русской и эстонской ругани, в глазах потемнело. Вскочил, толкнув спиной дерущихся, и, маша руками, как мельница, развернулся. Полетел в сторону выбитый «глок».
Увидев побледневшее лицо майора, Хейти ринулся вперед и всем весом вдавил Кактуса в дверь.
Дима издал звук «Эк!», противно захрустели ребра.
Когда Слесарев оттащил Хейти от майора, тот, хватая воздух ртом, цеплялся за дверной косяк, подвывал тихо: «Су-у-уки…»
– Ты чего, – ошалело спросил Сергей у Хейти. – Обалдел?
– А чего он… – резонно возразил Хейти, тяжело дыша. Ему снова сделалось плохо.
– Мог бы просто в захват взять.
