свежего воздуха, которого так недоставало киевскому «Динамо».
Когда играли дублеры (а закарпатцы начали с выступлений за резервный состав «Динамо»), стадион бывал переполнен, и болельщики, пришедшие на матч, не раскаивались: молодые динамовцы буквально сокрушали всех соперников. Именно с этого времени дублеры киевлян неизменно фигурируют в верхней части таблицы.
На киевской земле начал приживаться новый в качественном отношении футбол, самыми яркими, самыми броскими чертами которого были техника и скорость.
Следующий этап становления команды связан с именем тренера Олега Александровича Ошенкова.
Олег Александрович первым ввел в игру киевского «Динамо» новый тактический ход — так называемую «пружину».
Олицетворял ее Тиберий Попович. Этот футболист в нужный момент (в зависимости от обстановки) усиливал своим присутствием то линию обороны, то группу игроков середины поля.
Вторая особенность игры «Динамо» заключалась в том, что опять-таки в нужный момент пятый игрок из линии нападения переводился в линию полузащиты. О. Ошенков понял, что система «дубль-ве» ужо изживает себя и нужно искать пути модернизации игры.
Разумеется, новаторства Ошенкова были приняты не сразу и не вдруг, слишком дерзким казалось задуманное. И только намного позже по его пути, догоняя киевлян, двинулись остальные команды.
Рисковал ли тренер, предлагая свою «пружину»? Безусловно: ее могли отвергнуть сами игроки, могло наложить вето спортивное руководство, если эксперимент не даст предполагаемых результатов. Люди, связанные с футболом, знают, как ценятся очки, как дорожат ими и что бывает, если команда не выдает на-гора нужную продукцию.
Но в распоряжении О. Ошенкова был великолепный состав игроков — вратари О. Макаров и Е. Лемешко, защитники В. Голубев, А. Лерман, Н. Голяков, полузащитники А. Кольцов, Э. Юст, М. Михалина, Ю. Войнов… А какие солисты нападения украшали коллектив — А. Зазроев, М. Коман, В. Фомин, Г. Грамматикопуло, В. Терентьев! Тренер верил в этих футболистов в их исполнительское искусство. При О. Ошенкове киевское «Динамо» завоевало в чемпионате страны второе место, впервые завладело Кубком СССР, что выдвинуло его в число ведущих клубов.
Однако после успехов наступил спад, за это поплатился старший тренер — он вынужден был уйти из коллектива.
Правда, вскоре он возвратился. И тогда в «Динамо» появилась новая плеяда молодых игроков, сыгравших в дальнейшем видную роль в становлении клуба — А. Биба, В. Каневский, В. Лобановский, О. Базилевич, И. Сабо, В. Турянчик. Правда, их привел к триумфу уже новый старший тренер — Вячеслав Дмитриевич Соловьев.
Стало окончательно ясно, что с системой «дубль-ве» следует проститься навсегда, и у тренеров киевлян созрел новый замысел: «эшелонированная атака», суть которой в том, что команда, располагающая во всех линиях игроками, умеющими обстреливать ворота соперников с разных дистанций, атакует их как бы тремя эшелонами (ближним, средним и дальним). При Соловьеве киевляне снова занимают в первенстве СССР второе место и в первый раз (в 1961 году) становятся чемпионами страны, тем самым нарушив гегемонию московских клубов. Сама по себе эта победа уже сенсация! Но еще важнее то, что она пришла к динамовцам в результате применения передовой, более разнообразной тактики, раздвинувшей старые, привычные рамки игры. Эшелонированная атака стала образцом и для других клубов страны, утверждает Н. Н. Мурашов.
Следующий знаменательный этап в судьбе команды — деятельность старшего тренера Виктора Александровича Маслова. Многое из того, что было осуществлено киевлянами под его руководством, происходило уже на моей памяти, я запоем читал все, что писали о «Динамо», смотрел все, что показывало телевидение. И буквально с юношеских лет в моем сознании прочно утвердилась как непреложная истина оценка: киевское «Динамо» — команда-новатор. Это представление ничуть не изменилось и позже, когда я стал постарше, начал разбираться в тонкостях игры.
В те годы в футбольном мире бушевали «бразильские страсти». Блестяще выиграв два чемпионата мира подряд, бразильцы убедили и Европу, и Америку — всех — в том, что их тактика игры 1—4—2—4 является самой свежей, самой нестандартной, самой передовой.
Но В. А. Маслов, мудрый тренер, пошел дальше: признавая достоинства бразильской системы, он одновременно видел и ее слабые места, полагал, что и эта тактика нуждается в модификации, и выдвинул новый вариант: 1—4—4—2.
Казалось бы — пустяк, ну, поменял местами «4» и «2», что из того? Но это было принципиальной новинкой — во-первых, потому что усиливалась середина поля, во-вторых, тренер оставлял в линии атаки оба фланга открытыми. Туда, по его замыслу, должны были врываться каждый раз новые игроки, тем самым запутывая соперников. Ведь перестройка на ходу всегда сложна и неизбежно влечет за собой ошибки.
Три года подряд киевляне полностью доминировали на отечественных футбольных полях, завоевывали золотые медали чемпионов, Кубок СССР. В своем творческом росте они явно опередили другие команды и заслуженно пожинали плоды усердия. На международной арене, где динамовцы выступали в розыгрыше Кубка европейских чемпионов или Кубка обладателей кубков, их тоже приняли в число сильнейших.
В 1968 году, когда динамовцы Киева в третий раз подряд под началом Маслова стали обладателями золотых чемпионских медалей, я был принят в «Черноморец». У нас только и было разговоров: нужно играть по-киевски, надо ломать привычные тактические схемы.
Закрепившись в основном составе моряков, я решил, что буду изо всех сил стараться в конструировании атаки и в ее завершении. Для меня образцом были киевляне Владимир Мунтян, Владимир Веремеев. Я понял, что играть по-старому, по привычным схемам нельзя, футбол — дело творческое, он нуждается в постоянном изменении и никому, даже самым опытным, самым именитым не прощает застоя. Хочешь успешно играть — неустанно шлифуй мастерство, хочешь побеждать — создавай неожиданные для соперника ситуации.
Вот с такими взглядами, с таким настроением я и приехал в Киев.
В свободное время я часто гулял по новому для меня городу, стараясь постигнуть его, поближе познакомиться. Я понимал, конечно, что вряд ли смогу привязаться к нему, как к Одессе, где, казалось, я узнаю даже запах каждой улицы и могу пройти по любому маршруту с закрытыми глазами. Но Киев — это Киев, остаться равнодушным к нему невозможно.
Исторические памятники — Богдану Хмельницкому, киевскому князю Владимиру, сама Владимирская горка, живописные парки над Днепром, Аскольдова могила, Золотые ворота волновали воображение. А современные постройки — восстановленный после войны Крещатик, Выставка достижений народного хозяйства, метро, прямая, широкая набережная. Дух захватывало от такого величия!
Но ближе к вечеру, когда приближались часы одиночества, начинал чувствовать себя неуютно. Тосковал по друзьям, по солнцу, по морю. Очень хотелось домой. И чаще обычного в такие минуты ноги несли меня к Блохиным.
С Олегом мы подружились еще в юношеской сборной республики и страны. С тех пор прошло уже несколько лет, наши отношения окрепли — в поезде или в самолете, в гостинице или санатории мы всегда вместе — в купе, номере или палате. Так продолжается и по сей день.
Я с детства привык к тому, что двери дома нашей семьи были широко открыты для каждого. Вот так же и у Блохиных.
Теперь у нас с Олегом уже собственные семьи, дети, свободного времени стало, конечно, значительно меньше, и вые команды мы видимся не так уж часто. Но в те мои первые киевские месяцы семья Олега значила для меня много, здесь я отдыхал душой.
Стоило мне войти в их уютную квартиру, как моментально начиналась суета.
— Сейчас, сейчас… мы тебя покормим, — заявляла Екатерина Захаровна.
— Что вы, не надо, — слабо отбивался я.
