копыт шла кровь, желтоватые глаза тускло смотрели без всякого выражения, а хвост висел как плеть и явно не имел силы отгонять мух, роившихся над этим жалким созданием.
Фрикет нетрудно было узнать зебу,
Вопреки своей подозрительной и не внушающей доверия внешности, зебу, как все обездоленные судьбой создания, в поведении был кроток и послушен. Едва оправившись от изумления, девушка воскликнула:
— Господи, Барка, что же ты хочешь делать с этим бедным животным?
Араб неторопливо спустился на землю, поздоровался и объяснил, что зебу можно использовать как вьючное животное — оно послужит лучше, чем мул или лошадь, — зебу будет возить провизию и все «имущество» тубибы.
— Надо только, — добавил он, — твоя его перевязать и вылечить…
— Я же не ветеринар…
— Твоя карашо вылечить Барка!
На это справедливое замечание Фрикет нечего было возразить. Зебу страдал не только от истощения, но еще и от ран на спине, и в них, как это было с Баркой, копошились отвратительные червяки.
И снова девушке пришлось взяться за свой пинцет и, по доброте душевной и чтобы не обидеть славного пациента, удалить по одному мерзких паразитов. Да, это было нелегко и заняло много времени. Прошло не меньше часа, пока она не закончила сию неприятную процедуру и не почувствовала, что вся обливается потом. Француженка промыла раны карболовым раствором, но не стала накладывать бинтов, в которых не было необходимости: все должно было быстро затянуться.
Барка в полном восторге смотрел на бедное животное, которое благодарно лизало руки тубибы. Араб одобрительно кивал головой и повторял своим гортанным голосом:
— Будет для тибе карашо служить!
Он рассказал Фрикет, каким образом ему досталось это четвероногое создание. Ночью Барка, чувствуя себя почти здоровым, отправился проведать своих товарищей. Чтобы отпраздновать его возвращение, устроили небольшую пирушку. Между тем зебу, признанный непригодным для службы и чересчур худым и больным для употребления на мясо, шел и шел себе потихоньку куда глаза глядят. Он был совсем ручным, и его тянуло к людям; учуяв одного из друзей Барки, он направился по следу и набрел на веселую компанию. Сообразительный Барка подумал, что тубиба сможет вылечить животное, и оно будет очень полезно в предстоящих передвижениях. Араб дал несчастному сухариков, на которые тот с жадностью набросился, и уселся на него верхом, чтобы поехать в город.
Когда лечение было закончено, Барка привязал зебу под навесом, а сам улегся рядом на свое любимое место в тени. Араб вел себя совершенно непринужденно и с такой бесцеремонностью, что местные служащие, удивленные и шокированные, тихо перешептывались между собой:
— Да, странные знакомства у мадемуазель Фрикет!
С наступлением ночи Барка отправлялся с зебу на пляж и водил его по песку, где валялись разные объедки. Они находили рис, ячмень, овес, и зебу лакомился всем этим досыта, потом араб отводил его обратно. Фрикет лечила раны животного, ласкала и видела поразительное улучшение его состояния. Она назвала его Мейс, и он уже начал признавать эту кличку. В общем, лечение и диета приносили замечательные результаты. Глаза зебу стали блестящими, тело налилось мускулами и жиром, кожа приобрела блеск, а горб уже не висел, как колпак над ухом нормандца, а все больше и больше поднимался и выпрямлялся так, что образовывал угол в сорок пять градусов!
Мадемуазель Фрикет могла гордиться результатами своего лечения — оба ее пациента были уже почти здоровы.
Беспокоило ее только одно: дела в штабе совсем не продвигались. Коротышка-служащий и его коллеги не могли простить смелости и инициативы, которые разрушали мир старых предрассудков и вели к эмансипации женщин.
Женщина в армии!.. Это несерьезно!.. Не обойтись, конечно, без буфетчиц — в их ведении кухня, стряпня, посуда. Но женщина, претендующая на работу в верхних эшелонах власти! Нет, это просто смешно!
Однако у молодой парижанки могли быть знакомства и связи, поэтому ей не отказывали окончательно, а обещали дать работу когда-нибудь… в будущем.
Тогда Фрикет решила напомнить о себе в более резкой форме, заявив во всеуслышание, что она работает в газете. А как известно, именно боязнь огласки удерживает многих людей от неблагоразумных поступков.
Не желая тратить времени на выяснение отношений с местными властями, она попрощалась с обитателями дома, в котором ее столь любезно принимали, и однажды утром исчезла. А с нею пропали араб и зебу…
ГЛАВА 3
Обычно люди испытывают привязанность не к тем, кто оказал им услугу, а к тем, кому они сами когда-то помогли. В данном случае Фрикет являла собой подтверждение второй части этой истины, а Барка опровергал ее первую часть. С самого первого дня он относился к тубибе с бесконечной благодарностью и сделался ее добровольным рабом, ее вещью. Это чувство, вместо того чтобы по мере выздоровления идти на убыль, становилось все больше и больше. Старый африканский солдат старался разыскать все, что могло бы пригодиться или же быть приятным молодой девушке. Он придумывал тысячи способов, чтобы ее развлечь, вызвать ее улыбку и разгладить морщинку, которая появлялась у нее на лбу, когда она бывала чем-то озабочена.
Привязанность делает человека изобретательным. Расспросив штабных караульных, Барка узнал, что его исцелительнице не давали возможности следовать за экспедиционными войсками. Не раздумывая о трудностях или даже опасностях подобного предприятия, он решил: «Тубибе я обязан жизнью, и моя жизнь принадлежит ей. Я смогу отблагодарить ее, если помогу осуществить то, чего ей так хочется. Ну что ж, я, Барка, алжирский пехотинец, хитрый, смелый, крепкий как кремень, я повезу ее куда угодно… к черту… и даже еще дальше, если понадобится! Но сначала нужно поправиться. Итак, Барка, выздоравливай как можно скорее».
Однажды утром он спросил Фрикет:
— Скажи, госпожа, когда моя выздоравливать, твоя брать меня в денщики?
— Что ты, Барка, — удивленно ответила она, — как это пришло тебе в голову? Мне скорее нужна горничная, служанка.
Однако алжирец не унимался:
— Когда моя была денщик полковника, карашо служила… и жене чистила туфли, натирала паркет, водила дети прогулка, варила еда, когда нет кухарка…
Он говорил с таким жаром, в глазах его было столько мольбы, что Фрикет поддалась на уговоры: «А почему бы и нет?»
И, приняв решение, сказала со своей обычной твердостью:
— Ладно, договорились, беру тебя в денщики.
— Карашо, госпожа, твоя будет довольна… увидеть…
