Рейчел рассмеялась.
– И я стала вести передачу вместо нее, а в эфир доносились ее истошные крики: «Эта стерва и прочесть-то ни черта не умеет! Эта стерва и прочесть-то ни черта не умеет!» Теперь всякий раз, когда я читаю текст на телемониторе, у меня в ушах звучит голос бедной старушки Мериэл. Интересно, что с нею стало? – Рейчел покачала головой и опять засмеялась, воскрешая в памяти тот случай, который отнюдь не казался тогда смешным.
– Вышла замуж за полицейского. Я никогда не превышал скорость в городской черте, после того как уволил ее.
– Ты и меня пытался уволить.
– А вот сейчас пытаюсь жениться на тебе.
– Что ж, на телевидение я действительно попала благодаря тебе. – Рейчел рассмеялась, обращая свои слова в шутку, однако, как и в любой шутке, в ней была доля истины.
Она в самом деле чрезвычайно благодарна Мэтту. Буквально на каждом этапе своей карьеры она неизменно получала от него помощь и поддержку – и в Эн-би-си, и в работе под началом Барбары в программе «20 на 20», и когда она временно отошла от телевидения, став спичрайтером в администрации Рейгана. Его карьера в сфере бизнеса началась вскоре после того, как она ушла с чикагской телестудии и открыла для себя великолепие Нью-Йорка и Рокфеллер-Плаза. Мэтт невероятно быстро достиг заоблачных высот в деловом мире, тогда как Рейчел пришлось долго и упорно пробивать себе путь наверх в тележурналистике.
Время от времени они встречались и беседовали, он давал ей ценные советы и даже пару раз вмешался, когда она могла пасть жертвой служебных конфликтов и интриг. Однако лишь только после того, как Рейчел добилась права вести свою собственную программу и создала себе имя, став телезнаменитостью, ему захотелось изменить ту роль, которую он играл в ее жизни, и стать не просто ее доверенным наставником и благодетелем, а мужем.
Она не винит его за это. То, чем ты занимаешься, изменяет тебя как личность. Более того, это изменяет и ту потенциальную личность, какой ты еще только хочешь стать. И уж, конечно же, того человека, который добивается тебя.
– Ну, так как же все-таки «Гасиенда-Инн»? – повторил свой вопрос Мэтт.
– О-о, там великолепно. После того как твое тело хотя бы раз натрут фруктовой мазью из гуавы и страстоцвета, можно считать, что все твои мечты сбылись.
– Вообще-то говорят, место это весьма интересное. И один из его совладельцев – человек тоже интересный. Некий Чарльз Форд. Его ты там вряд ли видела. Он предпочитает уединение и ведет жизнь затворника. Художник. Причем чертовски талантливый. Свои картины продает через Уордлоу. Я уже не один месяц пытаюсь выйти на него, чтобы встретиться, но он не проявляет заинтересованности. Хочу приобрести некоторые из его картин, но предварительно я всегда встречаюсь с художниками. Может быть, тебе как-то удалось бы выйти на него… Рейчел, что случилось?
– Ничего, – чересчур поспешно ответила она.
Однако что-то все же случилось. Все чувства, испытать которые ей хотелось, когда Мэтт делал ей предложение, нахлынули на нее именно сейчас, при одном лишь упоминании имени Чарльза. Она ощутила, как лицо ее заливается краской, и невнятно забормотала:
– Просто вспомнила – Стив просил меня кое-что проверить, а я напрочь забыла. Я обещала ему. Он придет в ярость.
Рейчел поражалась самой себе. Она не лгала. Это в самом деле совершенно вылетело у нее из головы.
– Я рад, что печальное повествование знакомого коллекционера настолько глубоко захватило тебя, – сыронизировал Мэтт, показывая своим видом, что ничего против он не имеет и мирится с тем, что профессиональные интересы всегда будут для Рейчел на первом месте, и что его это вполне устраивает.
Лицо Рейчел перестало пылать. Она глубоко вздохнула.
– Хочешь позвонить прямо сейчас?
– Да, обязательно.
Странная мысль озарила ее внезапно. Она должна извиниться и уйти. Только что она испытала момент истины. Простое упоминание имени Чарльза Форда повлекло за собой столь бурный поток чувств, захлестнувший ее до глубины души. А это последнее брачное предложение Мэтта в длинной череде аналогичных никак не задело ее, оставив совершенно равнодушной. Ей необходимо время, чтобы все обдумать, и необходимо оно прямо сейчас.
– Послушай, Мэтт, боюсь, что телефонного звонка будет недостаточно. Ты не будешь возражать, если я прямо сейчас поеду на студию, а пообедаем мы с тобой как-нибудь на днях?
Он был ошеломлен.
– Ты же сам всегда хочешь видеть во мне профессионала, – зачастила Рейчел, касаясь его руки. – Ведь ты любишь меня и за это тоже, разве не так?
Мэтт кивнул. Возразить ему было нечего.
– Дорогая, ну конечно, поезжай. Я бы тоже сорвался с места, разразись на бирже кризис. Просто я огорчен, что наш обед не состоялся, вот и все.
Рейчел резко встала, и тут же поднялся Мэтт, чтобы проводить ее до двери. К ним подлетел Марио с озабоченным выражением на лице.
– В другой раз, Марио. У мисс Ричардсон дела.
Рейчел поцеловала Мэтта на прощание, прежде чем сесть в такси.
– Мне так жаль, Мэтт.
