велосипедными зажимами, наполнил их камнями и зашёл в море. Когда полиция попыталась узнать что-то о его прошлом, оказалось, что когда-то он жил в Лондонском приюте для бедных по адресу Арлингтон-роуд, 220. Полиции не удалось разыскать ни друзей, ни родственников Мадда, и он был похоронен как нищий, без надгробного камня, на Новом кладбище острова Гернси.
В то время как Лия и Мадд отчаянно боролись за выживание в Париже и Лондоне, Кроули и Дороти были заняты сексуальной магией и служением Гору в Тунисе. Приехав в город, они поселились в отеле «Мажестик», откуда начали рассылать телеграммы с просьбами прислать им денег. Некоторую сумму они действительно получили, хотя и неясно откуда. Вероятно, основным источником финансов была семья Дороти. Денег, полученных ими, было достаточно для того, чтобы платить за проживание и еду, а также чтобы заказать ювелиру переделать камень из кольца Кроули, которое он забрал из ломбарда перед самым отъездом из Парижа, в подвеску, которую Дороти могла бы носить на лбу. Из Туниса они сначала переехали в расположенный неподалёку Карфаген, а затем в живописную приморскую деревню под названием Сиди Бу Сайд. Здесь Кроули написал и опубликовал маленькую книжку под названием «К человеку», в которой провозглашал себя единственным в своём роде духовным лидером, появления которого ждал весь мир. Отпечатанные экземпляры он отправил Мадду, чтобы тот занялся их распространением, а сам вместе с Дороти отправился сначала в Сфакс, а затем на запад Туниса, в Нефту, проездом через Гафеу и Тозёр. В очередной раз Кроули взял напрокат верблюдов и пустился в путь вдоль северного края Большого во-. сточного Эрга, двигаясь в юго-западном направлении.
Это был тот путь, который он намеревался проделать вместе с Лией, Маддом и Мохаммедом бен Брахимом. Перед ними расстилался обыкновенный пустынный пейзаж с выжженными солнцем дюнами и голыми камнями. В этих местах не было ни населённых пунктов, ни воды. По дороге они подверглись тому, что Кроули назвал «магическим нападением насекомых», и повстречали местного шейха, который, по словам Кроули, узнал в нём одного из Тайных Учителей и устроил в честь него в своём шатре пир из восемнадцати блюд, где в числе прочего был подан целый жареный баран. Перейдя нынешнюю границу между Тунисом и Алжиром, путешественники добрались наконец до Туггурта. Это было серьёзным достижением, поскольку означало, что они преодолели 120 миль по пустыне. Кроули даже помолодел. Его здоровье улучшилось благодаря подвижной жизни, а настроение его поднялось от ощущения, что он снова в походе, а рядом с ним — его новая Алая Женщина. В сексуальных отношениях с Дороти всё было гладко, а 6 ноября Кроули удалось совершить гомосексуальный акт с арабом, что в очередной раз подтвердило возвращение прежних магических сил. Магическое уединение, которое больше напоминало магические каникулы, закончилось в Туггурте, где Кроули расплатился за верблюдов и где они с Дороти сели на поезд до Бискры.
Приключение заняло в общей сложности около трёх месяцев. Часть этого времени Дороти нездоровилось, но Кроули не очень беспокоился по этому поводу, хотя это несколько досаждало ему. Гораздо важнее было то, что за время, проведённое им в пустыне, уменьшилась его зависимость от наркотиков, что давало ему надежду наконец-то избавиться хотя бы от героиновой зависимости. Однако стоило ему вернуться к цивилизованной жизни, как он снова начал стремительно накачивать себя наркотиками. Надежда рухнула.
Проведя зиму в Европе, преимущественно в Париже, Кроули и Дороти вернулись в Тунис весной 1925 года. У них было мало денег, поэтому свои занятия сексуальной магией они направляли в основном на то, чтобы Дороти получила от своих родных очередную сумму, которой воспользовался бы и Кроули. Кроме того, они рассылали письма членам семьи Дороти и её американским друзьям, прося их одолжить им денег, а также сообщая о своём намерении пожениться. Однажды вечером у Кроули, который находился в состоянии транса, а точнее, под воздействием большой дозы героина или гашиша, случилось видение. Придя в себя, он немедленно записал его, и через тринадцать лет этот текст вышел в виде тонкой книжки под названием «Сердце мастера». В качестве автора значился Халед-Хан, также известный под именем Кроули.
К этому времени в Британию вернулся Мадд, который по-прежнему состоял в магическом браке с Лией. Сама Лия всю вторую половину 1924 года прожила в Париже, ведя жизнь обыкновенной проститутки. Она работала под именем миссис Э.-Дж. Лорд и однажды была вызвана в суд за приставание к мужчине на улице. Её занятия сексом с клиентами время от времени приобретали магическую окраску, однако на самом деле выйти на панель её вынудили обстоятельства (и Кроули). Она по-прежнему переписывалась с ним, и у неё всё ещё хранились некоторые его вещи: она знала, что должна, хотя это ей и не удавалось, окончательно порвать с ним отношения. Не желая обременять его собой, она написала ему с просьбой не чувствовать себя материально ответственным за неё. Она разделила своё имущество на две части и в одном из писем спрашивала у Кроули, что ей делать с его вещами. Теперь её письма к нему выглядели очень формально. Она. больше не давала ему ласковых наименований, возможных между близкими людьми: «Дорогой Зверь» или «Большой красавец лев», но, как правило, просто использовала его инициалы. Её последнее письмо к Кроули, отправленное в сентябре 1930 года, начинается словами «Дорогой сэр» и заканчивается словами «Искренне Ваша». В январе 1925 года Лия нашла работу посудомойки — ей предстояло выполнять самую чёрную работу на кухне одного из ресторанчиков на Монпарнасе, а также обслуживать столики в качестве официантки. Рабочий день был долгим, работа — тяжёлой, а плата за работу — мизерной, однако это были деньги, которые позволяли ей хотя бы на время уйти с панели. В одном из писем к Джейн Вульф, с которой Лия продолжала поддерживать отношения, она писала: «Почувствовала себя в своей тарелке, за исключением первого впечатления от грязи этого квартала. Тот, кто страдал так долго, знает, что опустившийся занавес поднимется вновь». Было похоже на то, что, хотя её здоровье находилось всё ещё в плохом состоянии, ей всё-таки удалось справиться с собой и вернуться к жизни. Однако в марте Лия всё-таки получила тяжёлый удар, который сама себе предсказывала. Удар этот был нанесён из её прошлого. Кроули захотел, чтобы Лия приехала в Тунис. Она поехала.
Дороти Олсен была беременна. Кроули хотел, чтобы Лия помогала ей во время вынашивания ребёнка. Он вообще испытывал с Дороти определённые затруднения. Она, как это обычно и бывало с женщинами Кроули, уже пережила первоначальную эйфорию, вызванную романтикой и увлечением магией, и постепенно становилась обременительной для Кроули. Её здоровье и настроение оставляли желать много лучшего, что, несомненно, было следствием начинающейся наркомании. К моменту приезда Лии душевное состояние Дороти, и без того неустойчивое благодаря постоянному участию в магических церемониях, а также общению с Кроули, пришло в окончательный упадок. Запись в магическом дневнике Кроули, сделанная 24 апреля, даёт представление о ситуации: «Одного-единственного глотка рома (в конце дня, наполненного разнообразными волнениями) оказалось достаточно» чтобы вызвать у До острый приступ маниакального состояния. Мы лежали в постели, крепко обнявшись. Я уже почти уснул, и вдруг она начала царапать мне лицо
|без всякого предупреждения, сопровождая свои действия потоком грязных бессвязных оскорблений, относящихся ко мне и ко всем, кто имеет ко мне какое-либо отношение. В течение предшествующего дня и вечера мы были раздражены и сказали друг другу много резкостей, причём Дороти один или два раза начинала свои обычные бредовые речи, однако никто не придал им значения, и бред понемногу утих». Это физическое нападение на Кроули могло быть местью, поскольку Кроули, будучи раздосадованным, нередко позволял себе ударить Дороти.
Приезд Лии в Тунис оказался ненужным, потому что у Дороти случился выкидыш, и в конце мая они с Кроули уехали во Францию. Лия в очередной раз была брошена на произвол судьбы, но это её больше не волновало. Лия переживала своего рода катарсис. У неё не было ни денег, ни работы, но она отчаянно пыталась оторваться от Кроули, а в Тунисе у неё были друзья. Одним из них был Жерар Омон, человек, переведший «Дневник наркомана» на французский, а другим — парижский знакомый Лии по имени Уильям Джордж Баррон, который увлекался магией и одно время был партнёром Лии по магическому сексу. Лия забеременела от него и 4 декабря 1925 года в Лейпциге родила сына Александра. Лия написала Джейн Вульф с просьбой прислать ей «разумную практическую книгу о воспитании детей, современную, но не слишком зацикленную на гигиене». В этом же письме она рассказала Джейн, что в родильном отделении, где ей пришлось ро-. жать, она годилась в бабушки любому из остальных малышей: возраст других матерей составлял от пятнадцати до двадцати четырёх лет, Лии же в это время было уже за сорок. Поначалу она с тревогой относилась к рождению ребёнка, но вскоре так полюбила сына, что целиком посвятила себя его воспитанию.
По мере того как проходило время, Лия начала смотреть на Кроули другими глазами. Прошло восхищение, которое она прежде испытывала перед его человеческими и магическими качествами. Свою
