узнала о книге из статьи в Daily Express, подписанной именем некоего Уильяма Хики. На самом деле статью написал Том Дриберг, тем самым став изобретателем обычной в современных газетах колонки городских сплетен.
Несмотря на то что книга вышла ограниченным тиражом, издатели надеялись, что агенты по продажам разнесут отпечатанные экземпляры по книжным магазинам, а те их примут. Однако когда начали выходить первые тома, книготорговцы не проявили явного энтузиазма. Одного имени Кроули на обложке было уже достаточно, чтобы книгу признали негодной. Большинство книготорговцев, даже не читая книгу, заключали, что она об эротике или об эзотерике, а возможно, и о том и о другом одновременно. Если бы им хватило дальновидности, чтобы открыть книгу, они поняли бы, что держат в руках потенциальный | бестселлер. Книга не была ни порнографической, ни тем- ной или запутанной. Она представляла собой настоящую историю жизни, рассказанную остроумно, честно, самоуверенно и очень увлекательно. Тома с третьего по шестой сразу выпущены небыли, и только в 1969 году книга вышла целиком, правда, в сокращённом, однотомном издании под редакцией Джона Симондса и Кеннета Гранта. С тех пор она постоянно переиздаётся.
В дополнение к автобиографии издательство Mandrake Press выпустило маленькую книжку рассказов Кроули под названием «Уловка», а в октябре — его роман «Лунный ребёнок».
Как и следовало ожидать, Кроули вскоре поссорился с Голдстоном и Стефенсеном. Тогда он уговорил Джеральда Йорка и Гермера пожертвовать 1000 фунтов на издание его книг в дополнение к отдельному взносу, сделанному Робином Тинном, родственником маркиза Бата. Этого уже было достаточно. Затем Кроули перевёл половину этих средств на счёт другой терпящей бедствие компании, издательства Aquila Press. Деньги, которых благодаря этому действию лишилось издательство Mandrake ress, не спасли вторую фирму от разорения. По словам Кроули, в ноябре 1930 года издательство Mandrake Press было частично ликвидировано, поскольку Тинн отобрал у него имущество, а Йорк не захотел его выручать. Закрытие издательства лишило Кроули надежд на благополучную судьбу его книг.
Как бы ни были малы объёмы продаж, но публикация книг Кроули привела к тому, что он получил приглашение от Артура Калдера-Маршалла — президента Поэтического общества Оксфордского университета — с просьбой выступить перед членами общества на специальном веере 3 февраля 1930 года. Кроули с готовностью согласился и начал писать лекцию о Жиле де Рэ, средневековом французском оккультисте. Вскоре об этом узнала ди-екцияуниверситета. Университетский капеллан, католик л известный теолог отец Рональд Нокс, направил письмо секретарю Поэтического общества, студенту по имени Хью ейт. Тот связался с Кроули и отменил лекцию. «Нам дали, — писал он, — что, если подготовленная вами лекция будет прочитана, дисциплинарным взысканиям подвергнусь не только я сам, но и все остальные члены комитета Общества».
Без сомнения, вспомнив об угрозах, которые сыпались на Мадца в Кембридже в 1907 году, Кроули, который в это время снимал Айви-коттедж в Нокхолте, между Орпингтоном и Севеноуксом в Кенте, был страшно разгневан.
Поступив опрометчиво и наивно, он быстро напечатал свою запрещённую лекцию в виде брошюры и послал Артуру Калдеру-Маршаллу письмо с просьбой найти людей, которые с лотков уличных разносчиков продавали бы брошюру на лондонских улицах. Было продано уже около пятидесяти экземпляров брошюры, прежде чем обнаружилось, что в её содержании нет ничего оригинального. Местные газеты быстро подхватили историю, а Кроули обвинял во всём дирекцию университета и высказывал предположения, будто Нокс отменил лекцию потому, что Жиль де Рэ («друг Жанны д'Арк», — едко замечал Кроули) считался виновным в ритуальном убийстве шестисот детей, и Нокс обвинял Кроули в аналогичном преступлении. «Возможно, — рассуждал Кроули с типичным для него саркастическим юмором, — дирекция университета опасается, что я могу убить и съесть восемьсот оксфордских студентов». Однако в газете Birmingham Evening Dispatch Кроули высказал более взвешенное мнение о причинах запрета его лекции: он сказал, что его боятся из-за «подозрительной» смерти Лавдэя.
Несмотря на заинтересованность прессы этим случаем, а может быть, благодаря ей, запрет на лекцию не был отменён, и Mandrake Press напечатало её в виде брошюры, которая должна была продаваться по шесть пенсов за экземпляр. Книга оказалась скучной и не принесла Кроули никакой выгоды. (В отличие от другой книги, которую написал Стефенсен.) Книга Стефенсена вышла в июле 1930 года. К печати её готовили в спешке и выпустили в бумажной обложке, но с тех самых пор она имеет огромное значение для последователей Кроули и всех, кто изучает его наследие. У книги было напыщенное название: «Легенда Алистера Кроули — в форме документального расследования травли писателя, не имеющей аналогов в истории литературы», и она представляла собой собрание фрагментов статей о Кроули, появлявшихся в прессе
на протяжении всей его жизни. Газетные статьи были снабжены комментариями биографического и критического характера. Цель книги заключалась в том, чтобы уменьшить враждебность по отношению к Кроули со стороны прессы и общества и в то же время облегчить торговлю его книгами.
Несмотря на то что книга Стефенсена разошлась не очень быстро, на неё была написана превосходная, длинная, обнадёживающая рецензия, напечатанная 24 августа 1930 года в журнале Freethinker. Автор рецензии выступал в защиту Кроули, объясняя происхождение его дурной репутации и рассуждая о нём беспристрастно и серьёзно. Рецензент высказывал критику в адрес Боттомли, а также «других коварных и подлых шакалов с Флит-стрит», осуждал «шумную толпу блюстителей религиозных нравов, которые сплошь и рядом поднимают страшный крик по малейшему поводу и самозабвенно предаются злословию» в адрес Кроули. Завершая рецензию, её автор взывал «к обыкновенной человеческой терпимости», которой он как Свободомыслящий вправе ожидать от таких же Свободомыслящих людей. Тем не менее рецензент высказывал отрицательное отношение ко многим поступкам и убеждениям Кроули.
Эта статья, озаглавленная «Честный призыв к честной игре», была написана Виктором Нойбургом. Несмотря на то что он давно уже порвал все связи с Кроули, приобретшим с тех пор столь дурную славу, он продолжал его поддерживать.
В течение лета 1930 года, живя в Найтсбридже по адресу Парк Мэншнс, 89, Кроули наводил справки о возможности устроить выставку своих картин в Лондоне, но ни одна галерея не соглашалась выставить его работы. Голд-стон отказался повесить картины в редакции издательства Mandrake Press, тем самым усугубляя разрыв в отношениях между Кроули и его издателями. Голдстон боялся повторения скандала, который случился недавно, когда полиция, сочтя картины Д. Лоуренса непристойными, конфисковала их прямо с выставки, которую Голдстон (как издатель Лоуренса) для него устроил. Кроули, который намеревался снять квартиру в Лангэм-Плейс, хотел выставить свои картины в издательстве Aquila Press, чей офис находился неподалёку, но газета John Bull напечатала разгромную статью о Кроули, и агент по недвижимости прекратил с ним переговоры об аренде жилья. Увидев, что его планы рухнули, Кроули отобрал 160 своих рисунков и картин и на корабле отправил их в Берлин. После прощального вечера, во время которого Мария напилась до потери сознания, Кроули 1 августа уехал в Берлин один. Его союз с Марией явно начинал разрушаться.
По прибытии в Берлин Кроули оказался в центре внимания прессы. Он был в своей стихии. Никто не нападал на него, дела ОТО шли хорошо, и он являлся главой этой организации. В мастерской одного из знакомых художников он познакомился с девятнадцатилетней художницей по имени Ханни Йегер. Он прозвал её Монстром и писал о ней в своём дневнике: «Я не на шутку влюблён в эту Ханни», добавив позже: «Встретил Ханни Йегер и овладел ею. Жена, определенно, без всяких сомнений».
Через несколько недель Кроули решил, что настало время для магического уединения, хотя в тот конкретный момент оно подразумевало не более чем обыкновенные каникулы. Он всё меньше и меньше занимался магией, как ритуальной, так и сексуальной, разве что иногда вдвоём с какой-нибудь из своих женщин. Он практически прекратил проповедовать своё учение. Создаётся впечатление, что он устал от оккультизма, что магия, подобно тому как это происходило с его женщинами, сослужила свою службу и была, пусть временно, отправлена в отставку.
Вместе с Ханни он ненадолго вернулся в Лондон, а затем морем из Саутгемптона отправился на юг, в Лиссабон. Выбор места назначения был неслучайным. Кроули собирался навестить человека, с которым давно переписывался.
Уже больше года он обменивался письмами с Фернандо Пессоа, самым знаменитым из португальских
