Уэстон.
Купер вынул из кармана записную книжку.
– Хочешь послушать? – сказал он.
– Если тебе от этого полегчает.
– Здесь говорится: «Вышла из квартиры на Гровенор-авеню в двадцать один десять, поехала на машине в Шеффилд. Припарковалась на многоэтажной парковке и пешком пошла к железнодорожным мостам у перекрестка на Шрусбери-роуд и Диксон-стрит».
Купер остановился.
– Здесь есть и еще. Читать дальше?
– Нет.
– Довольно детально описаны два разных эпизода. А заканчивается несчастным случаем, включая столкновение с одним из их сотрудников.
– Так Мегги следила за мной?!
– Имя объекта нигде не упоминается, – заметил Купер.
– Но зачем?
Купер автоматически пересчитал камни. В некоторых легендах говорилось, что сосчитать Девственниц невозможно, потому что они всегда успевают передвинуться раньше, чем дойдешь до последней. Но сегодня их определенно было девять. Девять плюс камень, который стоял вдали от остальных, сам по себе. Скрипач.
– Так она выследила и Дженни Уэстон, – сказал он. – Это сыскное агентство определило местонахождение дома Дженни в Тотли. Потом их сотрудник проследил за передвижениями Дженни – его видели по крайней мере два соседа. Он повсюду следовал за ней, изучая ее привычки. К несчастью, ошибкой Дженни было то, что она ездила в одно и то же место слишком часто.
– Сюда. На Рингхэмскую пустошь.
Купер кивнул.
– Так что Мегги точно знала, куда она поедет в тот день, и дожидалась ее на пустоши.
– Но ведь потом до сыщиков, несомненно, должно было дойти, что Дженни убили…
Он пожал плечами.
– Тактично и конфиденциально. Вопросов не задается.
– Господи. Я бы их вздернула, а потом переломала все кости.
– Судя по всему, для человека с больной ногой ты хорошо отделала одного из их сотрудников.
Диана Фрай подумала о воспоминаниях Мегги Крю, попавших таки в итоге на магнитофонную ленту. В то время она решила, что они кажутся сбивчивыми, что там смешались воспоминания о разных по времени событиях, выплывшие из глубин ее сознания. Теперь ей пришло в голову, что Мегги могла позволить им всплыть лишь для того, чтобы доставить удовольствие своей собеседнице. Возможно, в следующую встречу она дошла бы до критической точки – общей для них обеих травмы, которая связала бы их вместе навсегда. Она рассказала бы об изнасиловании двадцатилетней давности – изнасиловании, оставившем ее беременной ребенком женского пола, которого она не хотела. В отличие от Фрай, убеждения Мегги удержали ее от аборта. Но Фрай не позволила ей достигнуть этой точки. Мегги Крю была не нужна ей – или она только думала так.
– Диана, – спросил Купер, – какой секрет позволяет тебе держать свои воспоминания под замком?
Фрай подняла глаза.
– Наверное, я просто избегаю стимулов. Тех, которые связаны с воспоминаниями. Это единственный способ от них избавиться.
– Может быть.
Фрай не сводила с него пристального взгляда.
– Бен, ты спрашиваешь о чем-то конкретном?
– Знаешь, я скоро перееду с фермы «За мостом».
– Понятно.
– Хочу переменить место. Здесь слишком многое напоминает о прошлом, и оно беспокоит меня.
– Но здесь твоя семья.
– Буду навещать их. Вероятно, пришло время пожить самостоятельно. И в моем случае оно, похоже, пришло довольно поздно. Знаешь, по-моему, Мэтт и Кэти вряд ли расстроятся, если я перееду. Я, наверное, и так мешаюсь у них под ногами, но они слишком тактичны, чтобы сказать мне об этом.
– Куда ты направишься?
На какой-то миг Фрай представила, что Бен Купер живет в одной из маленьких квартирок в доме на Гровенор-авеню, по соседству с ней.
– Ну, надеюсь, что-нибудь найду.
Фрай кивнула. Видение тотчас исчезло. Купер просто не создан для ободранных обоев и грязных ковров.
Сейчас на полях фермы «Рингхэмский хребет» коров не было. Пустые мастерские и амбары, отключенная доильня. Три дня назад последние остатки трудов многих поколений разложили на выпасе за домом и продали по дешевке с молотка тому, кто дал больше. Фермеры пришли сюда, чтобы порыться в вещах, – не обязательно чтобы что-то купить, но просто посмотреть, что остается после человека, когда он уходит так, как это сделал Уоррен Лич, и поразмыслить, кто может стать следующим. Оба мальчика, Уилл и Дагги, вернулись к матери, и социальная служба подыскала им новый дом в пригороде Дерби. Возможно, им уже никогда не придется жить за городом.
Бен Купер с некоторым опасением отнесся к новому настроению Фрай. Он нагнулся, рассматривая завернутые в целлофан цветы, которые привязали бечевкой к одному из камней. Надпись на открытке едва можно было разобрать, и все же он разглядел, что эти цветы и открытка от родителей Дженни Уэстон. Фрай стояла за каменным кругом, наблюдая за ним.
– Бен, получается, – сказала она, – что сюда кто-то приходил после Мегги Крю и до Саймона Бевингтона. И кто это?
– Не знаю, – ответил Купер.
– Мы предполагали, что Дженни доверяла этому человеку.
– Это могла быть другая женщина.
– Или смотритель.
– Диана, это был не смотритель.
– Откуда такая уверенность? Дженни подпустила к себе этого человека слишком близко. Она могла узнать куртку смотрителя и чувствовать себя в безопасности. По-моему, смотрителю она бы доверилась.
Купер покачал головой:
– Нет.
Фрай, казалось, выжимала из себя нечто, от чего испытывала дискомфорт и хотела избавиться.
– Помнишь ту ночь, когда я была здесь, – проговорила она, – в карьере, с Келвином Лоренсом и Саймоном Бевингтоном? Мы ведь никогда не сможем доказать, кто были все эти люди.
– Да, это безнадежное дело.
– Но одного из них я узнала. Того, что напал на меня. На секунду я даже подумала, что знаю его имя. Но в отличие от тебя, Бен, я не доверяю чувствам, а только доказательствам. Порой это облегчает жизнь.
– Я не совсем тебя понимаю, – проговорил Купер.
Фрай смутилась. Сегодня она была не похожа на себя – она опять пошла окольными путями.
– Человек, который приблизился к Дженни Уэстон, мог быть смотрителем, потому что к смотрителю она отнеслась бы доверительно…
– Но это был не смотритель, – повторил Купер.
– И еще она так же отнеслась бы к полицейскому, – продолжила Фрай.
