фотографии, – заметила Фрай.
– Тогда где ее фотоаппарат?
– В доме его нет. Мы нашли множество фотографий – живописные виды, исторические дома, все такое. Но фотоаппарата там не было. И в машине тоже.
– Ее родители рассказали, что подарили ей в последний день рождения дорогой фотоаппарат с автофокусом. До этого у нее был только совсем старенький. Но никаких следов фотоаппарата мы не обнаружили, – сообщил Хитченс. – Хотя искали очень тщательно.
– Да, хорошо бы найти его. Особенно с пленкой внутри, а?
– Хотелось бы, – согласился Хитченс. – Но если Дженни Уэстон располагала такими фотографиями, то почему она не сообщила в полицию?
– Возможно, не очень-то доверяла своему дружелюбному местному констеблю. Такое тоже случается.
– Но вот Роз Дэниелс… – сказал Тейлби. – Необходимо выяснить, какая между ними существовала связь.
– Чеширская полиция предполагает, что им удалось найти домашний адрес Дэниелс в Уилмслоу. Ее родители сейчас в отъезде, но соседи подтвердили описание. Похоже, они совсем не в восторге от нее. Но этот район скорее подходит для членов теннисных клубов, чем для Танкистки. Так что нам придется подождать, пока ее родители вернутся из отпуска.
– А может, они были лесбиянками и у них что-то не сложилось? – поинтересовался Тэлби.
– У нас нет оснований предполагать это, – опешила Фрай.
– Но почему тогда она остановилась у Уэстон? Почему приехала в этот район? И как оказалась убитой? В конце концов, первой жертвой стала именно Дэниелс, а не Уэстон.
– Вы же не хотите сказать, что ее убила Дженни Уэстон?
– Если миссис Ван Дун подтвердит, что Дэниелс умерла в то же время, когда напали на Мегги Крю, это будет достаточным фактом, и тогда мы наконец-то сможем пустить в дело фрагментарные воспоминания Крю.
– Крупный мужчина в синем или черном анораке или кагуле, – процитировал по памяти Тэлби отчет Фрай о результатах ее бесед с Мегги Крю. – Ладно, предположим, Лич подходил под это описание. Но мы даже не провели опознание.
– Да, этим шансом мы не воспользовались, – согласилась Фрай.
Тэлби вздохнул.
– М-да, теперь все младшие офицеры вправе обвинить меня, – произнес он.
– Просто они не понимают, как это – руководить расследованием, – сказал Хитченс.
– А вы, Пол? – поинтересовался старший инспектор. – Вы понимаете? Или вы тоже обвиняете меня?
Фрай заметила, как напряженно замер Хитченс, и поняла – он ищет способ избежать прямого ответа.
– Я не сомневаюсь, сэр, что вся наша следственная группа поддерживает вас, – ответил он.
Позже утром, в буфете на Уэст-стрит, Тодд Уининк наблюдал, как рабочий в голубом комбинезоне измеряет ширину и длину комнаты и проверяет несущие стены. У Уининка было такое радостное выражение лица, словно буфет перестраивался исключительно ради его пользы. Он ослабил галстук и расстегнул воротник, под рубашкой бугрились мышцы. Тодд немного подался вперед, поедая на завтрак датский рулет.
– Ну, на этот раз Тэлби реально облажался, – произнес Уининк. – Еще один труп, а потенциальный подозреваемый кончает с собой раньше, чем до него добралась полиция. Выглядит не очень, правда? Теперь скажут, что он действовал нерешительно.
– Это не его вина, – возразил Бен Купер.
– Взгляни фактам в лицо: Тэлби растерялся. Разве уже не ходят слухи о его переводе на административную работу?
Рабочий записал несколько цифр на обороте конверта и принялся сворачивать свою рулетку. Женщина за прилавком следила за каждым его движением с таким видом, словно была готова облить его горячим чаем, если он подойдет хоть немного ближе.
– Похоже, эту королеву чайников мы также лицезреем в последний раз, – заметил Уининк.
– Возможно.
Уининк повернулся и посмотрел на Купера.
– Слушай, что с тобой? Я не могу выжать из тебя больше одного слова. И опять у тебя взгляд, как у верблюда, который страдает запором.
– Меня беспокоит Уэйн Сагден.
– Да брось ты! Сагден? Ошибка природы!
Через полчаса инспектор Хитченс вихрем ворвался в кабинет Тэлби. Хозяин кабинета с мрачным видом сидел за столом, уставившись в потолок и держа во рту незажженную трубку.
– Отчет криминалистов! – выпалил Хитченс. – Есть результат!
– Уже? Дом Лича?
Хитченс энергично замотал головой.
– Нет, – сказал он, – Оуэн Фокс.
Когда смотрителя вновь привели в комнату для допросов, инспектор вставил в магнитофон новые кассеты.
– Скажите, пожалуйста, еще раз, какие сигареты вы курите.
– Я не курю, – ответил Оуэн. Он выглядел уставшим, его борода спуталась оттого, что он постоянно теребил ее.
– Когда вы бросили курить?
– Никогда не курил, – сказал Оуэн. – Вы уже задавали мне этот вопрос. Какой в этом смысл?
– Ладно. Вы узнаете эти сигаретные окурки?
– Конечно нет. Вы что, шутите?
– Как по-вашему, эти окурки похожи?
– Да.
– Вы правы, это так. Они почти идентичны. Та же марка, та же партия, та же манера курить. Взгляните – до фильтра везде одинаковое расстояние, и разминали их между пальцами совершенно одинаковым образом. Фактически они могли бы быть из одной пачки. Если не принимать во внимание время. Согласны?
– Вполне возможно.
– Одни мы нашли в мусорном ведре в вашем инструкторском центре.
– Я уже сказал вам, я не курю. Если вы нашли их в ведре, я не знаю, как они там очутились.
Хитченс кивнул.
– Вы хотите узнать, где мы нашли другие?
Оуэн не ответил.
– Я все равно вам расскажу, – произнес Хитченс. – Они лежали под трупом Розалинды Дэниелс.
Бен Купер смотрел на стопку протоколов допросов на своем столе. Перед глазами прыгали мушки от долгого чтения описаний и дат, и в голове все перемешалось и плыло.
Купер видел, что все люди, которых он хотел защитить, один за другим становились жертвами – Кел и Страйд, Личи, Оуэн Фокс. Даже Тодд Уининк был его коллегой и заслуживал определенной лояльности. Так был ли сам Купер Ионой, их общим проклятием?
Он искал корень проблемы в своей душе и инстинктах. Он наверняка должен быть там. Слабость ли с его стороны рассматривать людей вроде Уоррена Лича как жертв – таких же, какими были Дженни Уэстон, и Роз Дэниелс, и Мегги Крю? А Оуэн Фокс? А Келвин Лоренс и Саймон Бевингтон? Или он просто не
