кого из Михалковых — дедушку Крылова? Феллини? Висконти? Антисоветчину?' Или мог защитить честь русской литературы, гневно заявив: 'Ничего подобного Тургенев не говорил!' Но Познер промолчал, и собеседники продолжали дудеть в одну дуду…
А между тем русофобский афоризмик этот принадлежит конечно же не Тургеневу. Его приписывают и графу-публицисту Жозефу де Местру, пятнадцать лет бывшему посланником сардинского короля в России, и принцу де Линю, и самому Наполеону. Позже его не раз употребляли русские писатели. Кажется, чаще всех как раз Достоевский, которого Михалков так хорошо знает и так бесстрашно цитирует. Но в каком контексте! Например, в 'Дневнике писателя' за январь 1877 года: 'Не хотели европейцы нас почесть за своих ни за что, ни за какие жертвы и ни в коем случае: 'Grattez дескать, le russe et vous verrez le tartare и так доселе. Мы у них в пословицу вошли'. В пословицу презрения, ибо татары для них были символом дикости. И против этой- то пословицы, против этого-то символа и негодовал великий писатель, не знавший, к сожалению, ни Михалкова, ни Познера.
Телевизионный эпизодик этот дает дополнительные основания сомневаться, точно ли Достоевскому принадлежит афоризм насчет русского человека и Бога. Да дело и не в этом. Есть вещи, в которых мы, люди конца XX века, можем разбираться лучше, чем иные гении прошлого, ибо мы видели и знаем то, что было недоступно им. Достоевский, в частности, не мог знать, что воины его родины без крестов и хоругвей спасут мир от сатанинской чумы фашизма, нагрянувшей на нашу землю с воплем 'Gott mit uns!', запечатленным к тому же еще и на медных пряжках солдатских ремней. Не знал и того бесовского разгула русофобии, что обрушился на наш народ в 20-е годы и ныне, когда именно это пытаются внушить ему: 'Ты — урод среди народов мира! Ты — животное!'
Наконец, если сей афоризм действительно принадлежит Достоевскому и понимать его надо именно так просто и прямолинейно, как понимает пятидесятилетний комсомолец Михалков, то остается сказать, как некогда Суворов, одно: 'Такие слова я не стал бы слушать и от самого Господа Бога'.
Земля эта — моя родина, Россия. И она дорога нам и ныне, в дни, когда над ней сгустился могильный мрак. Так не мешайте нам, не путайтесь под ногами, кликуши-папертники. Подите прочь, лимитчики- оскариоты!
А как встретила фильм 'Утомленные солнцем' кинокритика? О, это самое интересное во всей истории!
Читаем: 'Русский художник сердцем писал трагедию Родины'… 'Гармоничный, насыщенный болью и счастьем, добром и жаром любви, трагичный и прекрасный рассказ об одном из периодов русской жизни, возведенной на плаху истории'… 'Мастерство, с которым решает в фильме художник столь сложные и страшные проблемы России, поистине виртуозно'… 'Фильм всей мудростью своей, всей глубиной философского осмысления судьбы России подводит к выводу: 'Большевизм не щадит никого, это монстр, который пожирает и других и себя'… Наконец: 'В этом фильме Н. Михалков как режиссер и актер вышел на принципиально новый уровень художественной работы'. Совершенно верно! Принципиально новый угодный властям уровень — антисоветский, коммунофобский, клеветнический. И как вы думаете, кто это написал и где напечатал? Какая-нибудь свихнувшаяся Абуладзе в лакейско-порнографическом 'Московском комсомольце' или престарелая Дырдыкина в 'Московских новостях', завоевавших славу пачкуна первого призыва? Совсем даже наоборот. Это сочинила коммунистка мадам Ореханова и 14 июля 1994 года напечатала в чикинской 'Советской России', в органе компартии России. Сами себя хлещут как монстров и антропофагов.
А вот еще одна пространная публикация: 'Рано или поздно все обречены (!) посмотреть эту картину'. Подумать только: обречены! Как на любовь, страдания или смерть. Рок! Фатум! Как потом выясняется, это слова самого Михалкова. Ну, можно ли вообразить, чтобы, допустим, Пушкин, в свое время на всю державу заявил: 'Рано или поздно все обречены прочитать мою 'Сказку о попе и работнике его Балде'? Или то же самое — Гоголь о 'Записках сумасшедшего?'
Не менее примечателен и подзаголовочек: 'За ярлыком на гениальность надо ездить в Голливуд?' Это уж неизвестно, кто сказал, кто так уверен, что на гениальность надо иметь ярлык.
Публикация просто поражает лакейским восторгом по поводу получения Михалковым американской награды: 'Это событие крайне важно для национального кинематографа'… 'Этот 'Оскар' возвращает отечественному кино его авторитет — культурный авторитет во всем мире'… 'Мир подтвердил, что Михалков — тот художник, который нужен ему, миру'… 'Мы с полной искренностью кладем 'Оскар' к ногам Отечества'…
Публикация составлена из высказываний на пресс-конференции Н. Михалкова по случаю оскорбления. Тут, конечно, заявления и самого триумфатора. Это именно он, в частности, изъявил готовность положить свою новообретенную заморскую награду к натруженным стопам Отечества. Он же с гордостью поведал, что какой-то американский журналист провел на улицах Москвы опрос 'и девять из десяти отвечали': 'Это наш 'Оскар', наш!'
Удивительное дело! В свое время, когда 'Оскара' получили фильмы 'Война и мир' С. Бондарчука, снятый на 'Мосфильме' А. Куросавой 'Дерсу Узала' или 'Москва слезам не верит' В. Меньшова, то никому, в том числе и американцам, и в голову не пришло устраивать подобные плебесциты. А когда М. Шолохов получил Нобелевскую, то такой опрос не проводили даже среди членов Союза писателей. Действительно, что за событие. Дали и ладно. Пусть выпьет и закусит хорошо. А тут, вишь, для подкрепления своего выдвиженца еще и плебесцит закатили американцы. Уж так, мол, ликует народ, так счастливы москвичи, что забыли из-за этого фильма и награды и о дороговизне, и о безработице, и о нескончаемой череде убийств. Американский 'Оскар' — это все, что им требуется для абсолютно полного счастья.
Какие отборные москвичи попались американскому журналисту! Среди моих московских знакомых наверняка пять из десяти ничего не знают о фильме 'Утомленные солнцем' и 'Оскаре', а режиссера Михалкова путают либо с отцом-гимно-баснописцем, либо уж точно не отличают от брата Андрона.
Но кто же собрал в одну кучу эти восторги, эти мления и опупения? Кто их обнародовал. Может быть, вы думаете, что 'Известия' или 'Огонек'? Нет! Великая работа по сбору опупений, их классификации и компоновки напечатана 12 апреля 1995 года в четырежды орденоносной 'Правде'. Ее главный редактор А. Ильин, видимо, находит большую усладу в поклонении тому, что пришло с Запада, как 'Оскар', или хотя бы лишь побывало там, как Владимир Максимов или Андрей Синявский вкупе с Марией Розановой.
Идем дальше. 'Никита Михалков — наше национальное явление… Национальный лидер номер один — Никита Михалков… Ярчайший талант… Национальный гений… Сегодня время Никиты Михалкова…' и т. д. и т. п. Перелистайте эту книгу назад, найдите страницу, где С. Наровчатов, П. Загребельный и А. Нурпеисов поздравляют Георгия Маркова с семидесятилетием. Вы поразитесь сходству той страницы и этой. А ведь, казалось бы, там — 'тоталитарный гнет', а здесь — 'благоуханная демократия'; там — официальные лица, секретари республиканских отделений Союза писателей, прямые подчиненные Маркова, а здесь — вольные художники, абсолютно никак не зависящие от Михалкова; там Загребельный радуется тому, что Марков награжден премией Павло Тычины, т. е. своей, отечественной премией, а здесь — восторженное хрюкание по поводу заокеанского 'ярлыка на гениальность'… Что же за всем этим стоит? Если сказать очень кратко, то деградация личности и гражданина.
Но все-таки, кого мы цитировали в последнем случае? Кто был перед нами в роли оглашенного на сей раз? Думаете, что 'Общая газета' или 'Сегодня'? Нет! Перед нами бесстрашная, непримиримая, всесокрушающая газета 'Завтра' в лице заместителя главного редактора Владимира Бондаренко, в недавнем прошлом, разумеется, коммуниста.[11]
