Сзади, в той стороне, где гостиница, упруго бахнул взрыв – не столь уж и шумный, на улице хватало машин, далеко было до полуночной тишины… И все же рвануло на совесть, сторож даже выскочил из своего курятника на крохотную площадочку, уставился в ту сторону, но ничего не увидел, дома заслоняли. Окликнул Мазура, не успевшего сесть за руль:
– Эй, ты не видел, что там?
– А черт его знает, – как мог равнодушнее отозвался Мазур. – На выхлоп похоже…
– Да какой там выхлоп! Тут взрывом пахнет!
– Тебе виднее, – еще равнодушнее сказал Мазур. – Я в армии не служил, мне без понятия…
Сел за руль и не спеша вывел машину со стоянки. Свернул налево, доехал до светофора, еще раз свернул налево, направляясь к восточной окраине города, где, как они видели днем по той самой М-134 то и дело проходили большегрузные грузовики, и на запад, и на восток, многие въезжали в город или выезжали из него…
Джен чуть нервно рассмеялась.
– Что такое? – обеспокоенно спросил Мазур.
– Бог ты мой, сколько было шоколада, фруктов и шампанского…
– Все это уже на стенках, – сказал он. – Ничего не имею против, если бы к этому натюрморту добавились украшеньицем чьи-то мозги…
– А кассеты… – спохватилась она.
– Куда же я еду? – ухмыльнулся Мазур. – Нам по дороге, не забыла? Здесь я их ни за что не брошу…
– Может, мимо гостиницы проедем?
– Опомнилась… Знаешь, это уже излишняя роскошь и даже где-то садизм.
Глава двадцать шестая
Романтик большой дороги
Сумку он заполучил назад до смешного легко – протянул мятый квиток, на котором значилось «Сташук» и еще что-то, вовсе уж неудобочитаемое, хмурая тетка, бормоча: «Кирпичей напихал, что ли…», принесла и хлопнула на железный прилавок самую обыкновенную на вид коричневую сумку, в которой лежали автомат, оставшиеся гранаты и бомба, коей предстояло уничтожить немало карьер, в том числе и за океаном. Хлопнула так, что Мазур непроизвольно скривился, хотя и знал, что германская трещотка выносит более худшее обращение, а гранаты, само собой, без запала. Тетка, подметив его гримасу, забурчала с некоторой надеждой на перебранку, способную ей скрасить нудное вечернее дежурство:
– Хрусталей у тебя там нет, поди, а если есть хрусталя, так надо было заранее предупреждать…
Вокруг в обширном подвальном помещении не было ни души. Снаружи хвостов не имелось – заметно было бы за версту, камера хранения располагалась на изрядном удалении от здания вокзала, окруженная пустым пространством, где тихарь мог бы притвориться разве что урной или пустой коробкой из под «Абсолюта». Мазур подхватил сумку, прикинул на вес – все вроде бы в целости. Не в силах побороть вполне понятную тревогу, повернулся спиной к широкой амбразуре окна выдачи, расстегнул молнию, на ощупь отыскал кубический сверток с кассетами, пощупал сквозь скользковатую синтетику автоматный ствол. Тетка нудила за спиной:
– У нас не воруют, а ежели было что ценное, надо было сначала и предупредить или по карманам распихать…
– А если в карманы не влезет? – спросил Мазур беззлобно. Пора было исчезать, но его нервы вдруг приятно пощекотала странная волна, этакое искушающее желание задержаться поодаль от опасности. Нечто сродни искушению кинуться вниз, когда смотришь с высоты.
– Мать, а ты в курсе, кто нынче у американцев президентом? – продолжал он.
– Чего? Чтобы ты мне был сынком, я тебя должна была классе в третьем родить, не иначе… Хамит еще…
– Нет, серьезно, не припомнишь?
– Был какой-то, – сказала тетка. – На трубе все играет, на такой гнутой. А вид до чего простецкий – словно бы тебе Ваня Шумков из локомотивного. Наш хоть и закладывает, а все же поавантажнее… Кто не закладывает-то?
– И про Дреймена слышала?
– Это кто такой?
– И не услышишь, – сказал Мазур. – Это я тебе гарантирую…
Насвистывая, легонько помахивая сумкой, вышел на вольный воздух, по замусоренному пустырю направился к дальней стоянке, где в мертвенно-синем свете единственного фонаря выстроилось с полдюжины машин.
Возле белой «семерки», где за рулем осталась Джен, стояли трое, доносились громкие реплики.
Пистолет Мазур оставил ей, чтобы прикрывала при нужде. И сейчас, не раздумывая, присел на корточки в темноте, расстегнул сумку, вставил магазин. Не загоняя патрона в ствол, положил автомат магазином вверх. Пошел быстрее. Слышал уже, как в стекло машины барабанят все громче.
– Ну ты, открывай!
– Какие проблемы? – спросил Мазур издали, приглядываясь.
То ли слегка поддавши, то ли приглядываются – запашок ни о чем еще не говорит, долго ли побрызгать на куртку? Трое, крепкие, хорошо одетые, никак не вокзальные бичи…
– А ты кто? – один резко развернулся к нему, остальные стояли на прежнем месте. – Она что у тебя, немая? Язык проглотила?
– Го-ордая, – протянул второй.
– Нет, какие дела? – спросил Мазур.
– Ты за место платил, сука?
– За стоянку, что ли? Не заметил я здесь никаких сборщиков денежек…
– Дуру не гони. Здесь, дядя, стоят извозчики, и каждый за место платит живыми денежками. А ты на халяву хотел пристроиться?
– Ладно, мужики, – примирительно сказал Мазур. – Никого я везти не собираюсь, я здесь вообще человек случайный, видели номера? Заехал вещички забрать, понятия не имел, что тут у вас извозчики – и кони топают на рыночной на площади…
Один – если не притворялся, самый поддавший из троицы – все еще колотил в стекло и надсаживался:
– Нет, ты личико-то покажи, Гюльчетай!
От стоявшего в стороне темного большого БМВ – не самой последней модели, но все же довольно новенького – к ним решительно направились еще один верзила в штатском и милиционер при белых ремнях.
– Ладно, – сказал Мазур. – Разойдемся, мужики, мне еще ехать и ехать…
Стал обходить машину со стороны капота. Услышав, как шаркнули по асфальту каблуки – это кто-то кинулся следом – обернулся как раз вовремя, чтобы перехватить руку с каким-то предметом. Взяв на излом, припечатал атакующего лбом о капот. Предмет выкатился под свет фар – электрошокер. Не теряя времени, сбил второго, распахнул дверцу, забросил внутрь сумку, выпрямился. Джен завела мотор – и тут же раздался длинный свисток.
Это не группа захвата, пронеслось у него в мозгу. Совершенно неграмотно работают. Видимо, в момент сообразили, гады, что нездешний транзитник – еще более лакомый кусочек, нежели частный извозчик, не заплативший положенной дани…
Двое только еще поднимались, слишком растерянные, чтобы успеть разозлиться. Третий растерянно застыл соляным столбом с ошарашенно-оскорбленным видом короля, получившего пинок под зад в собственном тронном зале…
Мазур, запустив руку во внутренний карман, выхватил тугую пачку денег, согнутым указательным пальцем поддел обертку и с молодецким криком:
– Лови! – метнул прямо в лоб оскорбленному королю.
Пачка сначала угодила ему в лоб, а уж потом рассыпалась.
В мертвенно-синем свете запорхали пятерки. Двое, спешившие от БМВ, даже приостановились:
