– Давай сходим? – предложил Данил. – Вечерком, пешочком туда и назад…
– Да ну. Название незнакомое, но, чует мое сердце, ерунда какая-нибудь. Вот «Римские каникулы» я бы с удовольствием посмотрела. Мой любимый фильм с юношеских лет.
– Купи кассету.
– По телевизору – совсем не то. Вот на большом экране, в большом зале, где эмоции окружающих тебе телепатически передаются – другое дело… – голос у нее стал тихим и мечтательным. – Совсем другое дело…
– А у меня любимый фильм был «Три мушкетера», – признался Данил. – Тот, французский, конечно, классический.
– Ну понятно – драки-поединки…
– Не только, – сказал Данил. – Я, знаешь ли, в пять лет научился читать как раз по «Трем мушкетерам». Серьезно. И долго не мог взять в толк, что же такое означает у д’Артаньяна это самое «д» с запятой? Дед? Или что? Родители помочь не могли, они сами и не представляли. А потом оказалось, что все невыносимо скучно и прозаично, всего-то – «из Артаньяна»… Но я все равно добрых полромана наизусть помню, – он прилежно процитировал: – «Вдруг она увидела, как на повороте дороги заблестели обшитые галунами шляпы и заколыхались на ветру перья. Она насчитала сначала двух, потом пять и, наконец, восемь всадников; один из них вырвался на два корпуса вперед, миледи издала глухой стон: в скачущем впереди всаднике она узнала д’Артаньяна…» Что?
Оксана остановилась, резко развернулась к нему, в глазах был страх:
– Вон там, возле синей «Волги»…
– Ну и что? – спросил Данил, напрягшись, впрочем, при виде ее мгновенно осунувшегося лица. – Двое…
– Один – тот, что тогда на лестнице… С пистолетом…
– Стой, не дергайся, – тихо приказал Данил. – Они твоего лица не видят, по-моему, и внимания не обратили… И не смотрят в нашу сторону… Ты не ошиблась?
– Я эту рожу где угодно опознаю…
– Медленно уходим, – сказал Данил. – Так, чтобы выглядело как нельзя более естественно. Сейчас я отвернусь тоже… Пошли. Постой-ка тут, у почты, тебя отсюда не видно… или лучше зайди внутрь. А я гляну…
Он вернулся метров на пятнадцать, сел на лавочку с таким видом, словно в этом самом домике и обитал всю жизнь, краем глаза рассматривал двух мужчин у синей «Волги».
Нет, никогда прежде не встречались. Ничего знакомого. Вот они, наконец, сели в машину, и она уехала – в каком направлении, гадать трудно. Чуть подальше, метрах в трехстах, – вокзальчик, где останавливаются междугородные автобусы, оттуда расходятся три дороги, а еще дальше есть вторая развилка, дорог там две. До скончания века можно гадать, куда эти двое направились…
– Ну все, – сказал он, выведя Оксану из крохотной комнатушки местной почты. – Исчезли с глаз долой. Точно, не ошиблась?
– Если бы тебе кто-то ткнул пистолетом вот в это самое место, ты бы его хорошо запомнил?
– Да пожалуй что, – согласился Данил. – Таких я стараюсь запоминать, чтобы потом обязательно пригодилось… Может, вернемся в град-столицу? Ты как, ничего?
Оксана упрямо задрала подбородок:
– Нормально. Не буду я из-за какого-то гада бежать сломя голову, когда все так хорошо… По-моему, и правда не заметил.
Внимательно присмотревшись к ней, Данил не увидел особых симптомов страха или тревоги – сильная девочка, не из плакс…
– У тебя есть оружие? – спросила она.
– У вы… – пожал плечами Данил. – Я и мобильник-то оставил в городе. В моем положении шляться с оружием не стоит… ничего, там же есть телефон, вызову ребят…
– Нет уж, спасибо, – отрезала Оксана, полностью овладев собой. – Уж если и есть в чем-то великая пошлость, так это в том, чтобы заниматься любовью с сопящими под дверью охранниками…
– С охранниками? – усмехнулся Данил.
– Ну, не передергивай, ты прекрасно понял мою мысль. Черт, а ведь они могли обратить внимание на номер машины… Если в столице следили, могли выяснить номер…
– Ну, решай, – сказал Данил. – В город? Вызываем охрану? Едем в особняк?
– Едем в особняк, – твердо сказала Оксана. – Не собираюсь я от каждого куста шарахаться, иначе свихнуться недолго…
Глава вторая
Ночная жизнь посреди идиллии
Данил присел на стул и решительно принялся натягивать джинсы.
– Ты куда собрался? – сонно поинтересовалась Оксана, легонько потянулась, выпростав тонкую обнаженную руку из-под простыни.
– В каминную, – сказал Данил. – Помнится, кто-то упорно собирался заняться шашлыками…
– И займусь. Только подремлю немножко. Вчера ни свет ни заря заявилась мужнина сестрица, она у себя, борючись с тиранией, дня от ночи не отличает, вот и не дала доспать… Да и вымотал меня некто,
