удастся, в ночном лесу пистолет – не более чем оружие идиотов…
Голову он, разумеется, не потерял – много чести кое для кого… Уверенно выбирал направление меж смутно желтевших во мраке стволов, защищая глаза правой, то и дело оборачиваясь к Оксане, стараясь уберегать ее от выныривавших из темноты пучков жестких игл и корявых сухих сучков, которые то и дело ломались под рукой, пару раз глубоко оцарапали, по щекам то и дело гладили невесомо-липкие мазки паутины… Оксана тихонько охнула. Данил, сбавив темп, встревоженно обернулся – но это всего лишь густая сосновая лапа запуталась в ее роскошных волосах. Данил без особых церемоний высвободил локоны, так, что Оксане пришлось расстаться с тоненькой прядкой, и она тихонько зашипела от боли.
– До развода заживет, – безжалостно сказал он.
– Почему – до развода?
– Ну, не говорить же «до свадьбы», коли ты и так замужем… Тс-с! Постой.
– Побежали…
– Стой, – настойчиво распорядился он. – Теперь в нашем положении выгоднее постоять тихонечко, а не нестись сломя голову…
– Я…
Данил бесцеремонно развернул ее лицом от себя, пояснив на ухо:
– Шумно дышишь, слушать мешаешь… Стой тихо!
Напряг слух. Они отдалились от Дома писателя примерно метров на триста – не столько в глубь леса, сколько в сторону Кракова, как Данил и планировал. Далеко в стороне меж деревьев зажглись-таки два фонарика, широкие белые лучи крест-накрест полосовали лес, выхватывая из мрака ветви и стволы, казавшиеся в мгновенных ярких промельках чем-то марсианским. С радостью Данил отметил, что погоня неуклонно сбивалась со следа – они отклонялись гораздо правее, в чащобу. Кто ж так делает, идиоты? Серьезный человек, тщательно прицелившись, обязательно кого-то из вас зацепит так, что мало не покажется…
Будто прочитав его мысли, преследователи погасили фонари. И зажигали вновь уже короткими вспышками – опять-таки уходившими правее. Данил усмехнулся в темноте: абсолютно безнадежное предприятие взвалили на себя ребятки. Их не может быть слишком много, трое-четверо самое большее, а при таком раскладе найти ночью беглеца в обширном лесу практически невозможно. Собака помогла бы, но откуда у них собака…
– Страшно? – спросил он тихонько.
Оксану трясло крупной дрожью.
– Не то чтобы, просто холодно… – пожаловалась она.
Действительно, летняя ночь была теплая, но в напяленном на голое тело костюмчике из тонкого бархата все равно знобко… Скинув куртку, Данил натянул ее на девушку, тщательно застегнул. Снова прислушался. Вдали мелькнули белые вспышки. Погоня все больше отдалялась, безнадежно сбившись со следа.
– Я от тебя без ума, – прошептала Оксана. – Как ты все быстро…
– Я тобою тоже очарован, – отмахнулся Данил. – Ну, пошли?
– Куда?
– В Граков, куда ж еще. Не бродить же всю ночь по лесу?
– А что в Гракове делать? – вздохнула она. – Час ночи, никаких автобусов, да и милиции там нет…
Однако послушно двинулась за ним. Двигаясь уже не бегом, а энергичным шагом, Данил прикидывал шансы и варианты. Ночная, уснувшая деревенька – не самое подходящее место для убежища. Народ здесь бесхитростный и непуганый, кто-нибудь быстренько пустит переночевать, если преподнести убедительное вранье. Но какой смысл застревать тут до утра? Ловить попутку на автостраде? Главная беда: лишь одного из преследователей знаешь в лицо, зато они-то вмиг опознают либо тебя, либо девчонку, у них не может не быть машины, а то и парочки, а если есть бесшумные пушки, просто обязана найтись радиосвязь… Полсотни километров, отделявших его от столицы, сейчас показались расстоянием от Земли до Луны. Вот так и выглядит современный человек конца двадцатого века, стоит лишить его мощной машины – смиренно култыхает на своих двоих, что твой питекантроп, немногим отличаясь в своих возможностях…
– Ой!
– Что такое?
– У меня «молния» на брюках накрылась…
– Точно, – сказал Данил, на ощупь в этом сам убедившись посредством ладони и, конечно, из-за экстремальности момента не ощутив и тени вожделения. – Перетерпишь.
– А ведь фирма, ля Франс…
– Не приспособлена ля Франс для беготни по лесу, – проворчал Данил, помогая ей перебраться через разлапистую коряжину. – В таком костюмчике надлежит лишь на фуршетах мелкими шажками перемещаться. Пренебреги, зрителей нету.
– Пропал костюм… Где я теперь такую «молнию» найду?
– Выберемся, пожалуешься в Европейский союз потребителей, – сказал он без всякого сочувствия. – Помолчи, ночью в лесу звуки далеко разносятся…
Они пробирались по ночному лесу около часа – далеко обошли огромный, ярко освещенный санаторий профсоюзов, размещавшийся на полдороге меж Граковом и бывшим обиталищем писателей. Один раз, решив срезать дорогу, наоборот немного заплутали, угодив в окрестности колхозной конюшни, чуть ли не по колено угваздались в грязи известного происхождения, и пахло теперь от обоих соответственно. Щадя чувства спутницы, Данил не стал уточнять вслух, во что они вляпались, но и сама должна была по запаху догадаться…
