малейших угрызений совести. Остались сущие пустяки – ну и наплевать, можно позволить себе хоть несколько часов роскошной жизни в преддверии
В двустворчатую дверь тихонько, деликатно постучали. Даша встрепенулась, сняла пистолет с предохранителя, сунула его за пояс под свитер и пошла открывать.
Перед ней стоял кудрявый юноша в элегантном костюмчике, при галстуке, заранее улыбаясь.
– Пуркуа? – спросила Даша, не расслабляясь.
– Извините, сударыня, мальчика пригласить не хотите для скоротания скуки?
– Это тебя?
– Не обязательно, но возможно. Разумеется, если требуется девочка…
– Милый мой, у меня витафобия, – сказала Даша. – Ты не пугайся, это не извращение такое, это, если перевести с латыни, отвращение от жизни. Какие тут мальчики и девочки… – Достала из кармана сизую полусотенную, едва ли не последнее, что осталось от полковничьих денежек, сунула ему в руку. – Сделай, лапочка, так, чтобы меня до утра ни одна собака не беспокоила… Компрене? Мерси, оревуар…
Захлопнув дверь, прошлась по комнатам. Номер был впечатляющий – спальня, кабинет, гостиная с диваном, столом человек на десять, самоваром и телевизором. Первый и последний раз в жизни, эт-то точно, ее номер в Париже был похуже…
Хлопнула в кабинете рюмочку коньяку – чтобы пожить хоть немного в каждой комнате – тщательно задернула все шторы в гостиной, придвинула к дивану столик с красиво разложенными вкусностями, включила телевизор, налила еще рюмку «Хеннесси», критически обозрела картину и осталась довольна. Сбросила джинсы, свитер, вытянулась на диване с рюмкой в руке. Медленно выцедила коньяк, ничуточки не отдававший сивухой, закурила и наконец-то позволила себе блаженно расслабиться.
Глава двадцать шестая
И вновь – танцуют все!
Хороший отдых получился. Она долго валялась на диване, посасывая коньячок и лениво перелистывая забойный детектив под соответствующим названием «Взбесившаяся». Попытавшись угадать сначала, кто там главный злодей, но никак не получалось, и Даша, устав следить за похождениями героини, попросту заглянула в конец. А заодно позавидовала героине – если бы она сама так работала, наверняка прочно угодила бы под прокурорское следствие или огребла свинцовый привет…
Вопреки ожиданиям ночь выдалась самая спокойная – Даша не просыпалась в холодном поту, видения и кошмары не терзали, вполне нормально выспалась. Вот только никак не могла поутру сообразить – то ли проснулась за несколько секунд до трезвона своего старенького микробудильника, то ли будильник ее и разбудил, но замутненное пробуждением сознание уверило, будто все наоборот…
Времени хватало с запасом. Она без всякой спешки налила воды в сверкающий электросамовар и сварганила чай. За окном уже помаленьку светало, из сизоватой рассветной полутьмы проступил огромный разноцветный плакат с изображением невероятно могучего и живописного казака, висевший на противоположной стороне улицы. Казак стоял на фоне заросших лесом сопок, весь из себя опрятный – сыт, пьян и нос в табаке, – ничуть не похожий на реальных первопроходцев, которые наверняка пришли сюда смертно уставшие, ободранные и понурые. Он утвердил бердыш с таким видом, словно готов был с чувством продекламировать: «Здесь будет город заложен! Отсель грозить мы будем китаёзе!». Все это напоминало старую добрую наглядную агитацию, мускулистых гидростроителей с блаженными улыбками идиотов, нереальных постовых милиционеров и монстров-комсомольцев – право слово, один в один, наверняка малевал тот же самый живописец, что при коммунистах уродовал город соцреалистической жутью…
Не было ни возбуждения, ни азарта – одна привычная усталость. Слишком много было затрачено сил и нервов, слишком много утрат постигло, чтобы теперь содрогаться в приступе охотничьей страсти. Нужно было выиграть по собственной диспозиции, вот и всё…
Она наливала себе чай, когда в дверь деликатно поскреблись. Подумав, пошла открывать. У двери заученно улыбалась хорошенькая светловолосая девица в кружевном фартучке горничной поверх синего платья и белейшей наколке в волосах:
– Убрать позволите?
У ее ног посверкивал чернолаково красивый импортный пылесос.
– Ну, заходите, – сказала Даша. – Хотя тут вроде и нечего…
– Положено каждое утро, как в лучших отелях Лондона…
– Я, вообще-то, через четверть часика буду съезжать, – сказала Даша, совершенно не представлявшая, как положено убираться из столь шикарных хором. – Нужно сдавать, или…
– Конечно, нужно, – поддакнула девица, профессионально озираясь.
– А что, и в таких апартаментах подушки сигаретами прожигают?
– Ой, да конечно! – фыркнула светленькая. – Тут до вас жил один крутой бизнесмен из Питера, так я с ним прямо наплакалась. – Она проворно принялась наводить порядок на столике. – Самовар ухитрился распаять – включил в три часа ночи и спать завалился, вода вся и выкипела. – Она хихикнула. – Привели ему девочку, так он для надежности дверь изнутри запер и забыл, куда ключ упрятал. Время вышло, девочка в дверь отсюда колотится, а с той стороны ее менеджер бьется, как рыбка об лед, – а он бухой в сиську, не помнит ничего, потом уж ключ в морозильнике отыскался, а презервативы я из люстры выгребла – остроумец попался, решил, будет смешно… – И вдруг без всякого перехода, абсолютно не меняя тона, сказала: – Стойте спокойно, пожалуйста, не дергайтесь…
До Даши не сразу дошло, она непонимающе обернулась – и обнаружила, что светленькая симпатичная девочка держит ее под прицелом какого-то незнакомого пистолета, компактного, весьма убедительно выглядевшего. Очень профессионально она держала свою пушечку, со знанием дела…
– Это что такое? – спросила Даша, поборов первую растерянность.
– Не двигайтесь, – как ни в чем не бывало сообщила белокурая. – С вами хотят поговорить…
