– Не стану скрывать, – чопорно выпрямился Бахметов. – Согласитесь, это все настолько мерзко…
– Эх, Никифор Иванович, Никифор Иванович… – протянул Бестужев. – Нет у меня ни желания, ни времени, иначе обязательно бы вам растолковал на множестве примеров, что творили господа либералы там и сям, когда им случалось свергнуть столь нелюбезные их сердцу «прогнившие монархии» и завладеть атрибутами оных в виде армии, тайной полиции и жандармерии. Ладно, не будем об этом… Надеюсь, либеральная ваша ипостась не отвратила вас от
– Не беспокойтесь, – сказал Бахметов с некоторой важностью. – Я человек ответственный… И как же обстоят дела?
– Вам следует немедленно возвращаться домой, – сказал Бестужев. – Поскольку научный консультант нашей акции более не требуется. Здесь вообще никто больше не нужен, один я остаюсь… Не сочтите за труд передать в Петербурге известным вам лицам этот конверт, я набросал небольшой отчет… Он зашифрован, конечно, но у вас с этим не будет ни малейших проблем, вас ведь никто не брал под подозрение и не разыскивает. Я отправил письма, но вполне может статься, что вы их обгоните, если сядете на экстренный поезд…
– Простите, а могу я знать, что произошло? Чем кончилось? Как-никак я и так посвящен, собственно, во все секреты, касающиеся этого дела…
– Любопытство? – ощущая невероятную усталость и смертную тоску спросил Бестужев, уставясь в стол, покрытый веселенькой скатертью в сине-зелено-красную клетку.
– А вы бы на моем месте не терзались любопытством?
– Ну что же… – сказал Бестужев. – В конце концов, вы и вправду посвящены практически во все, а время у меня еще есть… Французы напали на след американской амазонки. В Шербуре. Это оказался именно что след, успевший изрядно простыть… Она взяла три билета на роскошный трансатлантический пароход, вскоре отплывающий в Америку… билеты первого класса, разумеется – чтобы отгородиться неким незримым барьером от части возможных преследователей. Умно, умно…
–
– Да, именно. Для себя и Штепанека наверняка… ну и, я так, прикидываю, прихватила с собой кого-то вроде телохранителя. Это только мои предположения, но весьма даже вероятные… По некоторым данным, все трое уже поднялись на борт парохода и остались там. Тоже неглупо, весьма, пароход этот английский, а следовательно, согласно международному праву является суверенным кусочком Британской империи, откуда нашу троицу можно извлечь лишь при серьезнейших обстоятельствах… а впрочем, зная британскую спесь, с уверенностью можно предсказать, что любые попытки это сделать если не провалятся, то
Очень тихо и серьезно Бахметов спросил:
– Так что же, все рухнуло?
– Да нет, – сказал Бестужев. – Пока еще нет. Я через три часа выезжаю в Шербур. Как удалось выяснить, билетов еще достаточно, казенных денег хватит, чтобы плыть первым классом… Я все изложил в отчете, но вы и на словах передайте: другого выхода попросту нет. Либо помахать им вслед платочком, либо попытаться как-то
– Однако! Изрядная авантюра…
– Ну почему? – пожал плечами Бестужев. – Всего-навсего попытка хоть что-то сделать, раз это возможно. Я не могу отступить, пока есть зыбкая возможность хоть что-то предпринять. Так и передайте там, в Петербурге. В случае неуспеха я всего-навсего потрачу зря некоторую сумму казенных денег… но вряд ли кого-то будут волновать такие мелочи. Пусть зыбкий, но все же
– Подождите! А как называется пароход?
– Я там все написал, – сказал Бестужев чуть рассеянно. – А впрочем, какие тут секреты… Пароход называется «Титаник».
Примечания
1
Международное общество спальных вагонов.
2
Советник юстиции (нем.).
3
С поличным, на месте преступления (итал.).
4
Честное слово (фр.).
