шестью серьезными мужчинами в костюмах, чтобы запереться с Комстоком Дибблом и его людьми в комнате для совещаний.
Около четырех часов перед Скутером выросла помощница Комстока с кипой сценариев, поддельных и настоящих, заказанных компанией за последние два года, и свалила все это ему на стол.
— Твоя работа — ты и забирай, — прошипела она. — А я боюсь.
Пришлось Скутеру, сгибаясь под тяжестью сценариев, стучаться в дверь комнаты для совещаний. То, что случилось потом, походило на кульминационную сцену из кинофильма, только было еще лучше, потому что произошло на самом деле.
— Спасибо, м-м… Скутер, — выдавил Комсток, когда тот положил перед ним на длинный стол сценарии. Он видел, что Ком-сток старается держать себя в руках, изображает душку: даже вспомнил с первого раза, как его зовут. Он уже собирался выйти, когда человек, сидевший на другом краю стола, его остановил. Скутер сразу догадался, что это Джордж Пакстон — другой бы не сидел, так по-хозяйски, растопырив ноги.
— Погодите-ка, Скутер, — сказал Джордж. — Побудьте немного с нами. Думаю, вам понравится.
Скутер покосился на Комстока. У того были безумные глаза, что обычно подсказывало его подчиненным: пора разбегаться в разные стороны. Но сейчас главным был Джордж Пакстон, а Комсток помалкивал.
— Я вас слушаю, — сказал Джордж, кивая Комстоку. Тот за говорил, указывая на листок бумаги:
— Это список сценариев, которые мы заказали за последние три года, а это, — он похлопал по стопке, — предоставленные сценарии.
— Понимаю, — кивнул Джордж Пакстон, пробежал глазами спи сок (у всех присутствующих были одинаковые списки) и сказал:
— Хотелось бы взглянуть на сценарий Джейни Уилкокс, если можно.
— Он не из лучших, — сказал Комсток Диббл. Перед ним сто яла, как водится, коробка с салфетками, и он принялся промокать ими потную физиономию. — Хуже того, это полный провал. Просто мы решили узнать, есть ли у этой женщины другие способности, помимо тех, что на виду…
Все засмеялись. Комсток попытался отвлечь внимание Джорджа.
— Скутер! — позвал он. — Сделайте полезное дело, покажите мистеру Пакстону сценарий Даррен Стар. Вот по-настоящему гениальная штука, Джордж…
— Нисколько не сомневаюсь, — ответил Джордж, потирая ладони. — Но мне все равно хочется взглянуть на сценарий Джейни Уилкокс.
— Но сценарий Даррен… — начал было возражать Комсток.
— Нет, Джейни Уилкокс, — повторил Джордж, приподнимая бровь.
Легенда, обошедшая город, гласила, что после этого Джордж встал, открыл затребованный сценарий и зачитал знаменитую строку из «Чайнатауна»: «Моя дочь, моя сестра, моя дочь, моя сестра…»
Представляя себе этот фарс, Мими неодобрительно качала головой и все поглядывала на газету. Одно никто не мог взять в толк: почему Комсток так сглупил? Джордж, правда, объяснял — на дружеских сборищах, заменявших им в последнее время обычный светский календарь, — что люди, кажущиеся успешными, сплошь и рядом внезапно терпят крах, особенно если занимаются незаконными делишками. Они все сильнее распаляются, все больше рискуют, и чем дольше это сходит им с рук, тем меньше они заботятся об исправлении своих ошибок; можно подумать, они сами желают разоблачения. История кишит субъектами вроде Комстока Диббла, подчеркивал Джордж; неблагоприятные тенденции на фондовом рынке готовят нам немало встреч с близнецами Собачонки Диббла в ближайшем будущем…
Мими со вздохом посмотрела на часы. Сколько ей еще так сидеть в ожидании? Скоро полчаса, как она пришла!
Она распахнула халат и посмотрела на свой живот. Он становился все более заметным, еще немного — и придется признаться знакомым, что она ждет ребенка. Мими была беременна уже три месяца, и хотя в ее возрасте лучше было подождать с признаниями до первого ультразвукового исследования (на случай, если оно выявит порок в развитии плода и необходимость аборта, хотя ей не хотелось об этом думать), Джейни откуда-то все пронюхала уже две недели назад, что стало ясно, когда они встретились тогда в салоне «Кристиан Диор».
Мими смотрела на серую больничную дверь, мечтая, чтобы она побыстрее открылась. В ожидании оставалось разглядывать ногти. Она не виделась с Джейни с той их встречи в Париже, но слышала, что она по-прежнему в Нью-Йорке. Мими считала, что такое поведение характерно для Джейни: разумная женщина поспешила бы прочь из города, как поступила, к примеру, Моргон Бинчли. Та уехала в Палм-Бич, спряталась в доме матери и закатила с ней на пару нескончаемую истерику. Мать Морган культивировала старомодное представление о том, что леди попадает в газеты только трижды в жизни: когда рождается, когда выходит замуж и когда умирает, а ее дочь умудрилась за какие-то две недели превысить эту квоту в десять раз. Как невесту (теперь бывшую) Комстока Диббла ее упоминали почти в каждой статейке; «Пост» даже наградил ее кличкой Гибкая Светская Дамочка. Морган все это тоже сводило с ума: она спрашивала всех подряд, что «они» хотят этим сказать. На взгляд Мими, Морган просто пожалели, учитывая, как она на самом деле выглядела.
Она утомленно закрыла глаза. Больше всего досталось Джейни Уилкокс, которую газеты вообще нарекли «модельной проституткой»; если это и было перехлестом, если она и не была потаскухой в строгом смысле слова (хотя нет, была — целое лето, когда не гнушалась Комстоком), ни она, ни Селден ничего не могли сделать, чтобы спасти лицо. Джейни превратилась в публичную фигуру и теперь могла испытать на собственной шкуре, что это значит.
И все же Мими было ее немного жаль. Ни одна женщина не заслуживает, чтобы ее ежедневно называли проституткой в прессе, за исключением тех, кто сознательно избрал это ремесло. Лучше уж прослыть содержательницей притона, как прославленная Сидни Биддл Барроуз, чем проституткой, потому что это предполагает хотя бы наличие деловой сметки; беда же Джейни в том и заключалась, что у нее не было вообще никакой деловой сметки… Так по крайней мере Мими твердила тем, кто спрашивал ее мнение о Джейни Уилкокс.
Зная Джейни, Мими предполагала, что самой ей на все это наплевать. Скорее всего она все тщательно обдумала и убедила себя, что эту брань можно даже считать пиаром…
Во всяком случае, в те несколько минут в салоне «Кристиан Диор» Джейни вела себя как самая настоящая сумасшедшая. Вспоминая тот день, Мими не сводила взгляда с часов. Хотя нормальное поведение при тех обстоятельствах трудно было себе представить… И все-таки если бы сама Мими очутилась в таком положении, если бы это ей Гарольд Уэйн сообщил, что на первой странице «Нью-Йорк пост» ее назвали шлюхой, то она ни за что не помчалась бы на такси в «Кристиан Диор», поскольку находилась бы в растрепанных чувствах… Сначала Джейни выглядела до смерти напуганной, потом из ее глаз пропало всякое выражение, будто она перенеслась в другой мир, а ее телом завладел киборг…
— Мими! — позвала она своим музыкальным голоском, заходя в примерочный зал. Но интонация была слишком неестественной, словно она изображала нормальную Джейни, а глаза смотрели дико. Мими вздрогнула от страха, отчего помогавшая ей при примерке нарядов маленькая француженка в униформе по имени Колетт уколола себе булавкой палец.
Мими, не ожидавшая встречи в этот час, ответила удивленным «Джейни?!». Женщины пожирали друг друга глазами, соображая, как много известно одной и другой.
Сцена вышла такой отталкивающей, что Мими не могла вспомнить ее без содрогания. Она бы простила Джейни все, думала Мими, прикасаясь к животу, но только не сцену с Зизи. Она не ставила бы ей в вину ни скандал со сценарием, ни даже секс с Джорджем — она подозревала, что если это еще не случилось, то скоро все равно случится. Но Зизи — совсем другое дело, Зизи — ее любовь!
Накануне скандала Мими тайно встретилась с Зизи в своем номере отеля «Афины-Плаза». Что бы ни придумывала Джейни, Мими не знала, что Зизи в Париже, пока не столкнулась в «Гермесе» с Гарольдом Уэйном, покупавшим новое седло. Джейни осталась у себя в отеле под тем предлогом, что ей надо сделать несколько важных звонков, поэтому Мими отправилась на прогулку одна. Гарольд сказал, что он и Зизи остановились в «Ритце», но через два дня уедут в Довиль по своим делам.
Мими давала себе слово, что не будет преследовать Зизи, но теперь считала делом чести предупредить его, что, возможно, беременна от него. Ей ничего не было от него нужно, уходить от Джорджа она не собиралась. Но, услышав о ребенке, Зизи сломался и рассказал ей об истинной причине своего бегства. Его
