– Я почти уверена, что у моего мужа есть любовница, – говорю я.
– И эти последователи, они на самом деле…
– Это Констанция. Та сучка.
– …они как ангелы, что-то вроде. Они были посланы, чтобы оберегать его, но…
– И я действительно не знаю, что мне делать, – говорю я.
– …дело в том, что несколько людей, именно
– Наверное, мне придется подумать о разводе.
– …инопланетян, – говорит Дайана.
Я смотрю на нее.
Она наклоняется ко мне:
– Вы ведь верите, что Норман был Христос, правда, Сесилия? Пожалуйста, скажите «да», пожалуйста. Я очень хочу, чтобы мы с вами стали лучшими подругами. Мне так нужна хорошая подруга в этом городе, понимаете?
К счастью, в этот момент лимузин останавливается перед рестораном.
После большей, чем обычно, суматохи нас приглашают за столик в передней части ресторана, у окна. Вокруг нас слышен шепот:
– Та принцесса… Сесилия… а кто эта женщина?… Ах, Дайана Мун… Норман Чайлдс… Дайана Мун и… Люксенштейны… Принц Хьюберт Люксенштейнский… умер, вы же знаете…
Я уверена, что статья о нашем с Дайаной совместном обеде завтра непременно появится на шестой странице «Пост». Когда же я поднимаю голову и вижу через пять столиков от нас Д.У., который пристально смотрит на меня, чтобы перехватить мой взгляд и подойти, уверенность моя крепнет. Он сидит с Джульеттой Морганц, «малюткой из Вермонта», которая в конце лета выходит замуж за Ришара Элли. Его семейству принадлежит гигантская косметическая компания; бракосочетание состоится в поместье Элли, в Хэмптоне, штат Виргиния.
Подходит официант, и Дайана едва не набрасывается на него с кулаками, пока тот пытается положить ей на колени салфетку, но приближение Д.У. разряжает обстановку. Он наклоняется и говорит, что называется, медоточиво:
– Дорогая моя, какое наслаждение видеть тебя. Не могу вообразить ничего более приятного. Для меня это праздник.
– Дайана Мун. Д.У.
Дайана подставляет щеку для поцелуя, и Д.У. исполнительно чмокает ее.
– Да, – говорит она, – а что значат инициалы?
– Дуайт Уэйнос, – отвечаю я.
– Я был первым начальником Сесилии, – говорит Д.У., – много лет назад. С тех пор мы с Сесилией здорово подружились.
Я молча смотрю на него.
– Полагаю, вас есть с чем поздравить, – говорит он Дайане.
– Есть, – отвечает Дайана с полнейшим безразличием.
– С заключением контракта с косметической компанией «Элли».
– Можете себе это представить? – спрашивает Дайана. – Я продаю голубые тени.
– Семья Элли – мои большущие друзья. Вообще-то сейчас я обедаю с невестой Ришара Элли, Джульеттой Морганц.
– Да? – говорит Дайана, прищурившись. – Вы имеете в виду ту темноволосую малютку?
Джульетта нетерпеливо машет рукой.
– Думаю, я пойду к ним на свадьбу, – заявляет Дайана.
– Она тоже мой большой, большой друг, – сообщает Д.У.
– Похоже, все в этом городе – ваши большие, большие друзья. Может, мне стоит познакомиться с вами поближе? – спрашивает Дайана.
– Это, – отвечает Д.У., – стало бы наслаждением для меня.
– Боже милосердный! – восклицает Дайана, когда Д.У. отходит от нашего столика. – Этот парень выглядит так, словно его подобрали на пляже в Палм-Бич.
И я смеюсь, хотя Палм-Бич напоминает мне о тех двух неделях, которые мы с Хьюбертом провели вместе после нашей помолвки. За это время я поняла, что у нас с ним были разные представления о будущей совместной жизни. Я мечтала о дорожных сумках от Лоис Вуттон, всегда прекрасно уложенных волосах, джипах в Африке, о брюках для верховой езды цвета хаки, о белых колоннах и синем Карибском море, об опаленных солнцем полях Тосканы, о костюмированных балах в Париже, об изумрудах, президенте и собственном реактивном самолете, о первоклассных отелях, огромных кроватях с белоснежными простынями и пуховыми подушками, о роскошном открытом авто, о том, чтобы муж постоянно целовал меня и в своих чемоданах я находила бы записки со словами «Я люблю тебя», и чтобы волосы наши развевал ветер. А вот что я получила вместо всего этого: «захватывающую» поездку по Америке. Она началась в Палм-Бич, где «великолепные молодожены» остановились в доме мистера и миссис Мастерс. Брайан Мастерс (дядя Хьюберта), тучный старик с родинками по всей голове, рядом с которым я все время оказывалась за столом, в первый же вечер наклонился ко мне и прошептал: «С этой семьей все было в
