распущенными волосами, заплетала в косы и укладывала в изящные прически на голове. Глаза ее были цвета морской волны, в них всегда стояла улыбка, хоть лицо и оставалось серьезным.
Когда дверь за королевой закрылась, Келон повернулась к сестре и усмехнулась:
— Ну и цирк ты здесь устроила, даже я услышала. Хорошо, что папы дома не было.
— Это почему еще?
— Ну, ты бы не остановилась, даже если бы он на тебя наехал. И тогда следующая ваза полетела бы в него, а отец бы запустил в тебя чем-нибудь покрепче, и пошло-поехало. — младшая принцесса на секунду задумалась. — А вот дальнейший сценарий событий: да, наш замок был очень красивым, и, — да, извините, первый министр, но мы пока перекантуемся у вас. А то, что и ваш дом может взлететь на воздух, то это ни чего страшного, скоро дворец новый отстроят. И вообще, что ты так психуешь? Я была бы рада поступить в академию.
— Я, кстати, тоже не против, а насчет разрушенного дворца ты переборщила, отца ничем не пронять, я пыталась. А это, — Дэлион обвела рукой разгром, — устроила специально, чтобы отец думал, будто я этого не хочу, ну ты же его знаешь.
— Да уж, взял он тебя в оборот.
Дэлион вздохнула и, взмахнув рукой и прошептав заклинание, убрала беспорядок.
— Пошли, сегодня мой последний ужин, потому что завтра с утра я отправляюсь в академию.
А еще я надеюсь, что хотя бы сегодня он не будет меня доставать, — мысленно добавила она.
Обеденный зал был огромен. Дэлион никогда не понимала, зачем его сделали таким большим, если кроме их семьи там больше никто не собирался. Это была огромная светлая зала со сводчатым потолком, большими овальными окнами и украшениями в виде великолепных картин и гобеленов.
Большой стол находился посередине комнаты. Во главе стола сидели друг напротив друга король Сэриэл и королева Селеста, дети могли сидеть на любом другом месте. Но в последние годы Дэлион была обязана сидеть по правую руку от Сэриэла, так как являлась его преемницей.
Все были в сборе. Малыш Сорэн нетерпеливо ерзал на стуле, Келон сидела с таким видом, будто ждет здесь с утра, отец был мрачен, а мать старалась всех как-то отвлечь от долгого ожидания.
— Как будущая правительница, ты ведешь себя абсолютно безответственно! — все с тем же мрачным выражением сказал король.
Ну вот, подумала Дэлион, никаких тебе: «здравствуй, как дела?»! Хоть бы раз заговорил, как с дочерью, а то все, как с наследницей. При этом глаза принцессы просто сверкали злобой, а губы были поджаты.
— Надеюсь, ты не будешь повторять лично для меня спектакль с вазами? — спросил Сэриэл.
Дэлион вздохнула и села на свое место.
— Не беспокойся, ваз здесь нет. — спокойно сказала принцесса, а про себя язвительно подумала: хотя… здесь есть тарелки, а они летают гораздо лучше.
— Прекратите! Если вы так хотите поругаться, сделаете это после ужина. — Селеста была в ярости. Ей уже надоело смотреть, как Сэриэл спорит с дочерью. Каждый день одно и то же: Дэлион выводит его из себя, так, что король вымещает зло на подданных (его, наверное, скоро будут считать тираном), а тот, в отместку, придумывает для нее еще какую-нибудь «работу для наследницы престола», после чего психует уже Дэлион, и опять доводит Сэриэла. Замкнутый круг! Но, может быть, поступив в академию, девушка возьмется за ум, да и король перестанет относиться к ней, как к взбалмошной девчонке. Ведь Дэлион очень умна для своего довольно-таки юного возраста, ей всего лишь чуть больше сотни лет отроду.
Селеста знала, что завести еще одного ребенка, когда у них уже имелось двое детей, не было ошибкой. Давно, когда еще двое ее старших детей — Элан и Мирана, были живы, она узнала, что беременна. Срок рождения ребенка выпадал на в общем-то обычный день, но не для тех, кто был знаком с некими древними записями. Сэриэл был против рождения этого ребенка. Но Селеста настояла, и вскоре у нее родилась Дэлион. Это имя дал ей старший брат Элан. Именно он нянчился с ней все ее детство. Принцессе было всего тринадцать лет, когда Элан и Мирана погибли якобы от несчастного случая на охоте, и Дэлион стала наследницей. На плечи еще совсем юной эльфийки свалилась огромная ответственность и горе, Элан был для нее ближе, чем отец.
Обед закончился, и девочки удалились, Сорэн увязался за ними. Селеста и Сэриэл остались одни.
— Какие непоседы. — сказал с улыбкой эльф, когда Келон и Сорэн выбежали за дверь.
Селеста сощурилась, глядя на своего мужа.
— Ты никогда так тепло не отзывался о Дэлион.
— Селеста, я…
— Не надо, не оправдывайся, я и так все знаю. Просто ты боишься того, что случится. Слишком тяжело далась нам потеря Элана и Мираны, и ты знаешь, что у Дэлион судьба не лучше.
— Ты всегда меня понимала.
— Ты преувеличиваешь, — Селеста опустила голову, и глаза у нее заблестели. — Мне кажется, что мы ее предаем.
— Дорогая, она всего лишь едет в академию.
— Но мы же знаем, что все начнется именно там, — теперь слезы прочертили две дорожки на ее лице.
— Да, и знаешь что? — спросил Сэриэл, обняв жену и поцеловав. — Я сделаю все, что в моих силах и даже больше, чтобы защитить свою дочь. — И он снова поцеловал королеву.
Раннее утро. Как же хорошо! Даже несмотря на то, что за окном льет дождь, настроение было просто прекрасное. Сегодня я, наконец-таки, свалю из этого милого местечка под названием Дворец повелителя эльфов. Я даже не помнила, когда себя чувствовала так хорошо. Еще немного повалявшись в постели, я поняла, что это все, конечно, хорошо, но нужно собираться, портал открывается в полдень, а потом несколько лет свободы!
От счастья я принялась прыгать по комнате, и именно в этот момент ко мне ввалилась Келон. Ей вообще было наплевать на закрытые двери. Она постоянно куда-то влезала, исключительно из-за своего любопытства. И мне всегда казалось, что однажды она таки допрыгается. Конечно, тогда я еще не знала, как придется попрыгать мне. Но сейчас я была так счастлива, что как только Келон вошла, я подхватила ее и вместе с ней закружилась по комнате.
— У тебя точно крыша поехала, — недовольно буркнула сестричка, выворачиваясь из моих цепких лапок. — Вчера ты весь мир хотела загрызть из-за этого университета, а сегодня веселишься, как дурочка.
— Да ладно тебе, представь, теперь ты будешь за старшую, и все будут доставать тебя, а не меня, — если честно, меня всегда раздражало то, что все шишки всегда доставались именно мне, даже если виноваты были Келон или Сорэн. Отец все время твердил, что это не важно, что я наследница, и должна уметь отвечать не только за свои шалости.
— И что? — Келон скрестила руки на груди и прислонилась к стене. — Между прочим, через год я присоединюсь к твоей каторге.
— Да ты что? Какая каторга? Это же свобода! — я опять протанцевала по комнате. — Я еще никогда не была так счастлива.
— Ты смотри, осторожно, если отец узнает, что ты этим так довольна, он ведь все может отменить.
— А ты, никак, решила меня шантажировать, да? И это — родная и любимая сестра!
— Конечно любимая, потому что единственная.
Странно, но эти слова, как-то больно кольнули меня. Келон не знала ни Элана, ни Мирану, она тогда еще не родилась. А вот я прекрасно помнила и их, и день их смерти, я тогда была с ними.
Я никому об этом не рассказывала, поэтому Келон и не поняла, почему я вдруг погрустнела. А я не хотела ее расстраивать. Поэтому быстро оделась в приготовленное дворцовое платье (кстати, та еще муть — невероятное переплетение ткани, различных тесемок и веревочек, которое в собранном состоянии смотрелось довольно красиво, только передвигаться в этом сооружении было практически невозможно, не дай свет за что-нибудь зацепишься, и вся эта красота просто с тебя слетит). Я закрепила волосы витым
